Хранитель теней

Гришин Петр

– В моём письме я практически не лгала, я

действительно очень желала видеть вас в своём замке, – на прекрасное лицо Королевы набежала тень печали.
– Мои придворные Маги говорят, что на нашу землю

пришло большое Зло. И вскоре весь Мир, который мы знаем, переменится. И ещё они говорят, что…э.

Изабель замялась, подбирая нужные слова.

– …Что Зло, это я, – закончил за неё Князь.

– А не кажется ли вам, что ваш Мир и есть Зло. Я

видел с десяток Миров, где люди уничтожили сами себя, без

чьей либо помощи. У вас в крови заложено зерно агрессии. Порядок и Хаос живут вместе уже миллионы лет и ничего, а люди… Две, три тысячи лет и Мир мёртв, ни растений, ни животных… Одни лишь выжженные пустыни, да знойные ветры гуляющие по их просторам. Вам дали в руки Магию и вы чуть не уничтожили Мироздание, а всё почему Вы не хотите подчинятся законам. Законам, которым подчиняются сами боги, – Тирраэль залпом осушил бокал.

– И что вы хотите после этого – Князь

вопросительно глянул на поникшую Королеву.

– Но ведь вы бессмертны, вам не надо постоянно

бороться за своё существование. Вы сидите в своих заоблачных замках и скучаете, предаваясь рассуждениям о сути Мироздания. А когда вам надоедает это, вы спускаетесь к нам и начинаете вдалбливать свои законы. Огнём и мечом карая неверных. Кандалами и цепями поощряя праведников.

– Ну, не всегда. У Лордов Порядка, я слышал,

имеются другие методы убеждения, – Тирраэль стал терять интерес к этому разговору. Он налил себе ещё вина и, видя, что бокал Королевы полон, ни стал подливать ей.

– Может перейдём к основной теме и закончим эти

философские изыскания, – Князь глянул на Изабель сквозь стекло бокала. Определённо она ему нравилась. И сейчас, видя печаль на её лице, в черном сердце Тирраэля стало просыпаться ранее не ведомое ему чувство. Не желание, не страсть, а именно чувство…

Королева немного посидела молча, осушила свой бокал и медленно проговорила.

– Я хотела, от лица своего королевства, просить

Великого Князя в будущей войне оставить за нами нейтралитет. Мы готовы выполнить любые ваши требования.

– А вы

Лицо Королевы смущенно покраснело. Она нервно стянула с руки перчатку и сжала её в маленьком кулачке.

– И я тоже. Чем я лучше всех остальных, – Изабель

вызывающе глянула в звериные глаза Князя.

– И для этого вы так старательно обольщали меня,

моя дорогая – Тирраэль развеселился.

– Люди, люди, когда же вы поумнеете. Возжелай я

вас сейчас, и никто бы меня не остановил. Моё волшебство испепелило бы землю на многие мили вокруг. А нет, я сижу и просто беседую с вами, моя прекрасная Изабель, – он ловко выудил из воздуха лилию и аккуратно положил её перед девушкой.

– Ну что ж, – Князь с минуту подумал.

– Тем интереснее для вас будет мой ответ. Скажем

сегодня вечером… Да, вечером! Я дам вам свой ответ, а ночью я отбуду из вашего гостеприимного Королевства.

Он встал, Королева осталась сидеть в задумчивости. Тут же подскочил

слуга, желая знать, не угодно ли чего достопочтимым господам.

– Королева, – Князь резко запахнул плащ, привлекая

её внимание.

Та, натянуто улыбнувшись, кивком головы приказала мальчику проводить Тирраэля.

– Прошу меня простить, Повелитель, мне необходимо

немного подумать в одиночестве. Чуть позже я присоединюсь к вам.

Тирраэль кивнул и, галантно откланявшись, неторопливо проследовал за слугой. Дойдя до дверей, он не удержавшись, обернулся. Деревья заслоняли собой беседку, но он явственно представлял силуэт той, что находилась в ней. Той, к которой он тянулся теперь всем сердцем. Чувства, чёртовы чувства. И Князь, напоследок вдохнув полной грудью чистого океанского воздуха, скрылся в хитросплетениях дворцовых коридоров.

10.

Слуга, бежавший впереди, остановился перед обшитыми дубовыми досками дверьми. Золотая монограмма на них поражала искусством исполнения, от

круга, изображавшего величественно восходящее светило, исходили тысячи лучей, толщиной не более человеческого волоса.

Звонко щёлкнул замок, и мальчик отступил в сторону, давая пройти Князю вовнутрь. Просторная комната была ярко освещена дневным светом, лившимся из окна, занимавшего практически всю стену. Огромная кровать была застелена бархатными покрывалами. Картины, написанные умелой рукой, рассказывали о героических победах прежних Владык этого королевства.

Одна из картин привлекла внимание Князя. В смертельном бою сошлись Тролль и человек, кривая сабля Тролля пронзила ногу воина, но, превозмогая боль, он всё же занёс свой меч для решающего удара…

Слуга смущённо кашлянул. Тирраэль резко развернулся к нему. На фоне светлого окна он казался чёрным силуэтом с горящими, словно у дикого кота, глазами. Мальчик невольно вздрогнул.

– Будут ли у Вас приказания, сир – непроизвольно

он сделал шаг к двери.

– Как мне тебя позвать, если что-то понадобится -

глаза Князя сверкнули, нагоняя ещё большего страха на пылкое воображение юнца.

– Вот здесь, это…Шнурок. Я тут же приду…Сир, – самообладание покинуло слугу, и едва дождавшись разрешающего жеста хозяина, тот бросился к спасительным дверям.

Хмыкнув улепетывающему юноше вслед, Тирраэль, заложив руки за спину, подошёл к окну. Оно выходило на океан, водная гладь простиралась от горизонта до горизонта. Одинокие чайки кружили над ней, охотясь за рыбой. Ностальгия, словно чёрная пантера в ночи, стала подкрадываться к душе Князя. Его родной Кёлленгер стоял на скалистом полуострове, заросшем вековыми елями, и окна его кабинета также выходили на безмерные просторы океана. Тирраэль мог часами наблюдать за чайками, одинокими кораблями, проплывавшими вдалеке, задевая своими мачтами заходящее солнце. А ночью, смотреть, как маленькие метеоры, оставляя за собой яркий след, срываются с неба, что бы через какое-то мгновение скрыться за горизонтом…