Хранитель тотема

Крымов Андрей

— Во сне я увидел неизвестное существо. Оно всё время меняло форму. И, разговаривая со мной, требовало вернуть какой-то шестой тотем. Я сказал, что ничего не знаю ни о каких тотемах, тогда существо разъярилось, и началось настоящее сумасшествие. Сколько это продолжалось — не знаю. Чтобы не рехнуться, я начал произносить адеррийские пси-формулы (при этих словах Кариари вскинулась, но промолчала), после чего меня окутало белое облако. Раньше оно всегда было… ну, виртуальным, что ли? Почему оно появилось в реальности — понятия не имею. Может,

это как-то связано с тем психованным типом? Он же всё время угрожал…

— Бред какой-то! — с презрением воскликнула адеррийка. — Вы — жалкие идиоты, если верите той чепухе, которую несёт этот вашана! Эх, не будь я связана я вами…

— Ты бы уже кормила червей, ящерица! — оборвал её Виларокси. — Хватит причитать, иди, лучше, проверь окрестности — не приближаются ли сюда каналли.

— Почему я? — прошипела Кариари.

— Потому что у тебя, венец мироздания, обоняние намного чувствительнее, чем у людей и дигиан, — ядовито усмехнулся торговец.

Адеррийка проворчала что-то и удалилась. Виларокси повернулся к Сергею.

— Знаешь, она в чём-то права. Такое впечатление, что твоя психика не выдерживает напряжения. И это весьма печально — каналли никто, кроме тебя, обнаружить не может. Похоже, нашему авантюрному походу пришёл конец.

— Я слышал о шестом тотеме, — сказал вдруг Руди. Все, включая Виларокси, с удивлением уставились на темноволосого парня. — Это было на Энормии. Аборигены — хадау, безобидные, не чета местным, и похожи на земных голотурий. Только сухопутные. Продолговатое туловище, заканчивающееся кучкой тонких рук, и множество ножек. Словом, безобиднейшие мягкотелые твари. Наши колонисты иной раз охотились на хадау, а потом хвастались, кто сколько принёс скальпов. Это были просто пьяные выходки, ведь никакой ценности шкурки мёртвых хадау не представляли.

— Руди, короче можешь? — прервал его Виларокси.

— Могу, — сказал темноволосый Руди и меланхолично продолжил: — Хадау ни разу не вступили в драку, даже когда их изгоняли с нажитых мест. Но стоило кому-нибудь, случайно или специально, оказаться вблизи места, где предположительно хранились их тотемы, и человек бесследно пропадал.

— А причём тут шестой тотем? — спросил Сергей, который, как и торговец, пока тоже не мог уловить связи.

— На Энормию несколько лет назад прилетела научная экспедиция. Археологи рылись в руинах поселений многотысячелетней давности, а, заодно, скупали всякие побрякушки древних хадау за хорошие деньги. Так вот, один охотник поспорил с товарищем, что сумеет выкрасть тотем хадау и продать его археологам. Никто не знает, каким образом, но он его действительно раздобыл. Однако счастья ему это не принесло — самого охотника нашли мёртвым неподалёку от города, а шестой тотем оказался в распоряжении учёных, которые вскоре увезли его с Энормии.

— Надо полагать, ему помогли отправиться на тот свет! — хмыкнул Квинт. — Поменьше бы трепал языком, был бы до сих пор жив.

— Его убил я, — флегматично поделился информацией

Руди. — Хобальт действительно много трепал языком, оскорбляя всех подряд, за что и поплатился. А его трофей я продал археологам — этих денег мне хватило, чтобы оплатить пошлину отъезжающего колониста. Не знаю, тот ли тотем, о котором говорил Сергей, но мне рассказывали, что в город приходили хадау и требовали вернуть им шестой тотем.

Признание в давнем убийстве никого не то что не потрясло — даже не взволновало. Гораздо больше всех интересовал неведомый тотем.

— Как он выглядел? — требовательно спросил Виларокси.

Руди описал предмет, и с каждым словом Сергей всё больше убеждался, что речь идёт о «штучке», которую он подобрал неподалёку от места крушения звездолёта.

— Говорили же, что не будет добра тому, кто свяжется с магией хадау. Одного не пойму, как они меня выследили, — развёл руками Руди. — Ведь я даже не крал у них тотем, а всего лишь перепродал его.

С внутренней дрожью Сергей вспомнил первый образ, в котором предстал незнакомец — удлинённое тело, заканчивающееся копной тонких рук. Он изображал хадау — сомнений быть не могло. И выследили они вовсе не Руди…

— Незнакомец приходил не по твою душу, — медленно сказал Сергей. — Дело в том, что на Сильване несколько лет назад разбился звездолёт археологов. Украденный тотем уцелел при крушении.

— Ты хочешь сказать, что нашёл его? — быстро уловил самую суть Виларокси. — О, Великий Космос, до чего же ты тесен! Вы, двое, оказались вместе чёрт знает где, и оба имели отношение к артефакту аборигенов с какой-то дальней планетки. Нет, я не верю!

— Брось молоть пустое, торговец! — оборвал его дигианин. — Сейчас важно другое.

— Что именно? — Виларокси принял оскорблённый вид.

— Каким образом дикари с отдалённой планеты сумели найти людей, имевших отношение к их талисману? И как они смогли через сотни светолет дотянуться до мозга конкретного человека, чтобы вот так запросто поболтать с ним? Насколько я знаю, ни одна из рас не умеет делать что-либо подобное. Да и не умела, если уж на то пошло.

— Возможно, у хадау имеется супермощный пси-передатчик, — пожал плечами Руди. — На Энормии ходило множество легенд об артефактах древних хадау, только их никто не мог обнаружить.

— Артефакты древних, говоришь? — Виларокси прищурился. — Надо будет наведаться на эту твою Энормию — чувствую, там можно найти много чего интересного.

— Ты для начала выберись с Каналлиса, — охладил его пыл Сергей. — Не помню, говорил я вам или нет, но хадау, если это был он, угрожал. Как знать, может, у них кроме пси-передатчика невероятной мощности есть ещё какой-нибудь древний артефакт? Думаю, это будет неплохим дополнением к каналли, которые спят и видят, как жрут нас.

Люди и дигианин затравленно переглянулись. Будто в подтверждение слов Сергея, где-то неподалёку раздался визг каналли.