Хранитель тотема

Крымов Андрей

— Вот! Я то же самое говорю уже сколько лет, но меня никто не слушает! — Хрис возбуждённо стукнул кулаком по столу. — Власти давно должны были разрешить официальную охоту на этих слизняков-ублюдков! Я знаю несколько отличных способов, как изловить этих скользких мерзких тварей и изничтожить их! Всех!

— Ерунда, — его собеседник скорбно покачал головой. — Всех не уничтожить.

Когда качание затянулось почти на минуту, Хрис понял, что мужчина уже в стельку пьян.

— Эй, очнись! — Хриса охватило бешенство от мысли, что собеседник не только не оценил его предложения по отлову хадау,

но ещё и имел наглость уснуть.

Он сильно толкнул мужчину, который опрокинулся на спину, ударив в падении проходившего мимо фермера. Тот, особо не церемонясь, от души пнул обидчика и уже собрался идти дальше по своим делам, когда из-за стола поднялся взбешённый Хрис.

— Ты! Да, ты, с облезлой мордой! Как ты посмел его пнуть?

Фермер ушёл от кулака Хриса и ответил сам. Полученный удар не только не отрезвил пастуха, но и придал ему сил. Спустя несколько секунд он уже катался по полу в обнимку с фермером, молотя того кулаками и рыча, словно дикий зверь. Фермер, конечно, в долгу не оставался. Бармен поспешил разнять драчунов при помощи шокера. Наверное, этот день изначально был какой-то неудачный. Бармена кто-то толкнул, и он случайно нажал кнопку шокера. Разряд ударил ни в чём не повинного зеваку. Одни сочли выходку бармена возмутительной, другие вспомнили, что не успели оплатить счёт, а тут представилась такая возможность этого и не делать…

Минуту спустя толпа избивала бармена, а через десять минут разносила в клочья «Приют усталого путника». Вскоре драка, вспыхнувшая в баре, перекинулась на улицу. Полицейские, которые по долгу службы должны были немедленно вмешаться и остановить массовую драку, сами оказались в неё втянуты. Как, впрочем, и все, кто эту гигантскую потасовку видел.

К утру город Энормилль выглядел, как после бомбёжки — многие дома горели, на улицах дымились перевёрнутые машины и валялись осколки авиатранспорта. Повсюду лежали трупы, а умирающим никто не оказывал помощи. Жители города, кто мог стоять на ногах, из последних сил пытались выпустить кишки своим ближним. Энормилль, ещё вчера бывший, хотя и небогатым, но вполне благополучным, стал мёртвым городом.

Двое суток спустя выжившие в бойне жители стряхнули с себя пелену ярости и разбрелись кто куда. Часть из них отправилась в Энортаун, где находился космопорт. Но прибыв туда, люди с ужасом увидели, что неадекватная ярость охватила и второй на Энормии город. Космопорт пал жертвой сумасшедших горожан, корабли, стоявшие в космопорте, сгорели. Путь с планеты оказался закрыт.

Вторая волна ярости настигла остававшихся в здравом уме людей через два дня. Вот так, в течение недели колония на Энормии перестала существовать.

*****

Сергей с трудом открыл глаза и по частям начал поднимать себя с пола, усыпанного пылью и острыми осколками камней. Всё тело болело, голова кружилась, и периодически к горлу подкатывала тошнота. Он потрогал распухший глаз и поморщился — охранники тиранцы постарались сделать всё, чтобы боль от ударов не проходила как можно дольше. Впрочем, в профессионализме им отказать трудно — ему ничего не сломали и серьёзно не повредили.

— В другой раз не будешь обзывать Трикси, вашана, — послышался чей-то голос.

Фраза была сказана

на вполне добротном общеимперском, но с каким-то неуловимым присвистом. Сергей повернулся и увидел ящера, смотревшего на него немигающим взглядом.

— Как ты меня обозвал? А ты кто? И где это я?

— М-да, люди умеют собирать в кучу совершенно разные вещи, — ящер усмехнулся, показав при этом немаленькие зубы. И острые к тому же. Сергей непроизвольно отодвинулся. — Не бойся, не укушу — я вегетарианец.

— Да?

— Да. Поневоле стал им, потому что три года мяса не пробовал. Предваряя новые вопросы, отвечаю сразу — да, здесь я уже три года. Или чуть больше. Здесь — это в шахтах. Планету точно тебе не назову — не знаю. Но это именно планета, а не астероид — по силе тяжести понятно. К тому же, с кислородной атмосферой. Так что если ты, вкаруе вашана, вздумаешь убежать, то сможешь какое-то время просуществовать на поверхности планеты. Часа три, я думаю.

— Почему так мало?

— На поверхности холодно, так что три часа — это максимум. А я и того меньше продержусь. Поэтому я до сих пор торчу здесь, жду чуда какого-нибудь или смерти.

— Чьей смерти? — поинтересовался Сергей.

Странное дело, он вдруг перестал опасаться здоровенного ящера, в пасти которого красовались сантиметровые зубы.

— О, слышу разумный вопрос. Должно быть, ты ещё не совсем антруэ ашанат.

— Я чего?..

— Не совсем потерянная личность. Так вот, к вопросу о смерти: речь я вёл о собственной кончине, но вариант, что сдохнут все охранники во главе с Куммой, мне тоже нравится.

— Я тоже «за», — пробурчал парень. — Эй, что за шутки? Мы что, связаны одной верёвкой?

Он только сейчас заметил, что вокруг его щиколотки обвит шнур толщиной в палец; второй конец шнура был обвязан вокруг ноги ящера.

— Это не верёвка, это полумёртвый местный червь. По-моему, принадлежит к паразитам. Тиранцы их приспособили для связывания пленников. Освободиться от червя можно только отпилив собственную конечность. Я пока не дошёл до подобной крайности. Но, возможно, ты, вкаруе вашана, ради мнимой свободы готов стать одноногим…

Сергей принялся искать застёжку или узел, но верёвка (или червь, если верить ящеру) выглядела абсолютно монолитной. Попытки разорвать или перетереть верёвку о камни успеха не принесли. Сергей оставил в покое серо-коричневый жгут и представился:

— Я — Сергей Маренин. Сын фермера. С Сильвана.

— Ассейни ордат Эфес Ганз Кариар. Профессий и достижений слишком много, чтобы перечислять. Как, впрочем, и все планеты, где я побывал.

— Кхм, — кашлянул Сергей, — можно я буду тебя звать просто Кариар? Остальное, боюсь, не скоро запомню. Или я неправ, что у адеррийцев имя — это последнее?

Ящер опять показал немаленькие зубы, что, по-видимому, означало улыбку.

— Сообразительный вашана! Ты прав. Зови меня Кариаром. На этот раз Кумма перехитрила сама себя.

— Почему?

— Потому что она считала, что тесное соседство с человеком будет для меня медленной пыткой. Не сказать, чтобы она была неправа, но, во всяком случае, тебе не откажешь в некотором уме, а это слегка компенсирует неприятные ощущения от непрерывного пребывания чужака рядом со мной.