Хранитель

Ростокин Анатолий

Ваня собрал монеты, торопливо засунул их к себе в карман и побежал обратно. Когда взрослые пришли, он показал им скелет. Он, если совсем по-честному, все же боялся, что ночью скелет придет к нему за своими монетами. Взрослые сначала думали сообщить в полицию, но, определив, что скелет лежит уж очень давно, решили его похоронить по-человечески. Вырыли могилу, аккуратно перенести туда кости и закопали обратно. И даже сверху водрузили что-то вроде креста. Ване так было явно спокойнее. По крайней мере, за те три дня, что они провели на этом месте, скелет

так ни разу и не пришел.

А монетах Ваня взрослым не сказал. Сначала побоялся, что отберут, а потом, когда он устыдился этого страха, никак не выдавалось предлога. А когда они вернулись — тем более.

Он показал их только брату, взяв с того крепкое обещание хранить все в секрете. И Сережа обещание выполнил.

И сейчас, сидя на Ваниной кровати, они снова перебирали монеты. Вон большая, с двуглавым орлом. А вон поменьше, с головой какой-то тетки. А вот с другой теткой. Или мужиком. С морским якорем — эта была любимой монетой Сережи.

Перебирая монеты, они, как обычно, фантазировали, откуда те. С орлом — это российская. С теткой — наверное, английская. С якорем — пиратская. Или она должна быть с черепом и костями?

Наконец, насмотревшись на Ванин клад, мальчишки легли спать.

Первое, о чем подумал Сережа, проснувшись утром — море. И Света. Сережа вскочил с кровати, как ужаленный, и побежал на кухню. Там завтракал отец.

— Уф, ты не уехал, — Сережа плюхнулся на табуретку. Он совсем забыл о том, как вернулся вчера домой и что за этим последовало, — пап. Скажи, а где ближайшее море?

Отец, конечно же, все помнил, но он уже не злился на сына.

— Море? — он задумался, — наверное, Черное. Или даже Балтийское. Точно не помню, надо карту смотреть. А что? Ты хочешь, чтобы мы съездили туда?

— Да не. А может быть так, чтобы море было совсем близко отсюда? Чтобы пешком дойти?

— Нет, конечно! — усмехнулся отец, — пешком ты только за несколько недель дойдешь. А то и месяцев. Тут в окрестностях только пруды и озера.

— Точно? — `усомнился Сережа.

— Конечно. Хотя иногда морями называют водохранилище. Например, говорят «Можайское море», но на самом деле оно не море. Кстати, и Каспийское море тоже на самом деле не море, а озеро.

— Знаю про Каспийское, в школе проходили, — отмахнулся Сережа, — а настоящее море? Соленое, теплое, со скалами?

— Нет, Сереж, тут такого точно нет. Так и почему же ты спрашиваешь?

— Просто так. А у нас есть карта Подмосковья?

Папа допил кофе и поднялся.

— Есть, пойдем, — он направился в большую комнату, там прибирала постель мама. Он порылся на книжных полках, наконец, достал сложенную в несколько раз карту, — держи. Только я на работу опаздываю, ты уж как-нибудь сам.

Конечно, никакого моря вокруг не оказалось. Сережа попытался воспроизвести по карте их вчерашний путь, но тот упирался в какую-то автомобильную трассу. Ничего, даже отдаленно похожего на водоем, в той стороне не было.

Мама выловила его в прихожей и заставила-таки позавтракать. Пока он торопливо запихивал

в себя овсяную кашу, она проверила заряд его телефона и раз десять взяла с него обещание больше так не делать. Доев, он чмокнул маму в щеку и побежал вниз. Небо было солнечным, а воздух был свежее, чем вчера — из-за ночного дождя. Он уже не прятался от Бутера, а несся, как угорелый, к поселку.

Как он с ней встретится? Они не обменялись телефонами; где именно она живет, он не знает. Не будет же она там стоять и ждать его.

Конечно, Светы у шлагбаума не было. Сережа покрутился вокруг, попытался расспросить охранника, но тот не стал с ним разговаривать. Ему, мол, запрещено говорить о жителях поселка, мало ли кто с какой целью интересуются. «И вообще, иди-ка ты, мальчик, отсюда, поиграй в другом месте, не мешай работать.»

Сережа отошел на несколько метров, сел на бордюр и стал ждать. Несколько раз ему казалось, что он видит ее или слышит сзади ее голос. Он вскакивал, но каждый раз это оказывался кто-то еще. Примерно через час он устал сидеть на одном месте и поднялся. Он, было, подумал поискать ее на пляже, на их маленьком переполненном пляже, но зачем ей там быть, если у нее есть свой пляж. Морской.

Сережа направился в лес. Он понимал, что, скорее всего, он без Светы не доберется туда, но попробовать стоило. Он долго шел, стараясь держаться вчерашнего направления, но ни смены леса, ни моря так и не было.

Впереди забрезжил просвет, послышался шум машин, и тут вдруг на Сережу накатил страх. Даже не страх — ужас. Он почувствовал на себе сзади чей-то взгляд, и этот взгляд был недобрым. Он резко обернулся, пытаясь всмотреться в чащу. Ничего. По крайней мере, поблизости. А страх нарастал, и Серее развернулся к дороге и побежал что есть мочи. Уже через несколько секунд он стоял на обочине, напугав какого-то водителя, решившего, видимо, что Сережа хочет броситься под его машину. Та вильнула по асфальту, злобно побибикала и укатила дальше.

Сережа обернулся. До деревьев было метров десять, из леса за ним никто не шел. Но Сережа знал, чувствовал, что оно там. И смотрит на него.

Кое-как Сережа успокоился и стал думать, как быть дальше. Обратно в лес нельзя. Как по-другому добраться до дома, он не знает. Оставалось положиться на помощь взрослых. И Сережа поднял руку. Рядом с ним затормозила первая же машина, стекло опустилось, за рулем сидел усатый мужик с добрыми глазами.

— Куда тебе, мальчик?

— В Паршино.

— В Паршино? Хм. Тут напрямую не доберешься, надо делать крюк. Заблудился?

— Да. — Сережа, конечно же, не стал рассказывать про нечто в лесу. Скажет еще, что маленький, испугался ветки — дикие звери-то здесь не водятся.

— Садись, довезу, чего уж там.

Всю дорогу мужик что-то рассказывал, но Сережа не слушал. Он пытался понять, не связано ли появление в его жизни Светы с этим чем-то из леса. Вчера море, сегодня чудище. Странно все это.

Когда они приехали, Сережа поблагодарил водителя и вылез из машины.