Хранитель
Шрифт:
— Это не ты виновата. Это я. Ведь из-за меня он здесь. И из-за Ваньки.
— Но вы-то не знали! А я!..
Она отстранилась от него, села на песок и закрыла руками лицо. Она плакала беззвучно, лишь плечи ее вздрагивали. И Сережа почувствовал ярость. Она плакала из-за какой-то туши, которая закрыла путь домой.
— Эй, ты, — с вызовом крикнул он, обращаясь к Хранителю, — отпусти нас! Сейчас же отпусти! А ты хуже будет!
— Не надо, это не подействует, — сквозь слезы проговорила она, — ему все равно. И он в своем праве.
— В
Хранитель не двигался. Могло показаться, что он заснул, только зеленые огоньки глаз говорили об обратном. Света встала, вытерла слезы и как-то отстраненно посмотрела на Сережу.
— Я не знаю, что делать. Я ни разу не встречалась с Хранителем. Да и вообще ни с кем из них. Только папа рассказывал.
— И что делать? — растерянно спросил Сережа.
— Не знаю, — тихо повторила она.
Прошло, наверное, часа два, но ничего не изменилось. Они несколько раз пытались поговорить с Хранителем, убедить его отпустить их; Сережа включил все свое красноречие, он пообещал, даже поклялся, что принесет клад, если Хранитель их отпустит, но тот оставался непреклонен. Ему были чужды человеческие эмоции.
Он согласился только отпустить Свету, потому что она была ему не нужна. Сережа тогда обрадовался, сказал, чтобы она бежала домой к отцу, но она лишь покачала головой. Без оберега Сережа будет полностью беззащитен перед Хранителем, а оставить ему оберег она не может, иначе просто не выйдет в подмосковный лес.
Солнце уже зашло, на небе появилась луна, и в ее свете залив был очень красив, он смотрелся еще более загадочно и волшебно, чем днем, но Свете с Сережей совершенно не хотелось любоваться природой. Впервые за все время они попали в ситуацию, в которой ничего не могли сделать, и рядом не было взрослых, чтобы помочь им. Оставалась лишь надежда на Светиного папу, но он сейчас вполне мог бродить по подмосковному лесу в поисках этого самого Хранителя, все так же угрюмо стоявшего между ними и домом. Да и ее отец без проблем отпускал гулять даже ночью, зная, что оберег не позволит случиться с ней ничему плохому. И вряд ли беспокоился за нее. Конечно, Хранитель не мог напасть на них, но ему-то в отличие от них не надо ни есть, ни пить, ни спать.
Конечно, Матвей Николаевич рано или поздно догадается прийти сюда, но сможет ли он уговорить Хранителя? И вдруг тот, увидев Охотника, передумает отпускать его и Свету, и они останутся здесь втроем навсегда?
Когда с моря подул прохладный бриз, они надели верхнюю одежду, не спуская глаз с Хранителя, и теперь сидели на песке. Она молчала, прислонившись к нему спиной, он тоже молчал и думал о родителях и о Ваньке. Наверное, они опять сходят с ума, звонят в полицию, больницы. А толку-то? Вся полиция страны не сможет найти их здесь.
Вдруг Хранитель засопел и стал медленно поворачиваться к лесу. Сережа на всякий случай привстал, помог подняться
Работать охранником в поселке — дело нехитрое, знай себе сиди в будке и следи, чтобы внутрь не прошел кто-то чужой. Жителей поселка Андрей Петрович знал всех, а о тех, кто приходили или приезжали к ним в гости, его извещали заранее. На сегодня пропусков никто не заказывал, поэтому, когда он увидел незнакомого мужчину, решительно шагавшего по направлению к воротам, он вышел из будки.
— Вы к кому? — сухо осведомился он, преградив мужчине путь внутрь.
— Мне нужна девочка Света, — отчеканил тот, — она живет здесь с отцом. Ей лет десять.
— Извините, меня не предупреждали о вашем визите, — Андрей Петрович сказал это вежливо, но решительно, — позвоните пожалуйста, пусть вас встретят.
— Я не могу позвонить, — мужчина повысил голос, — я не знаю их телефона. А телефон моего сына не отвечает.
— При чем тут ваш сын?
— При том, что он с ней! А должен быть дома!
Они смотрели друг на друга в упор, и Андрей Петрович видел в глазах собеседника решимость пройти во что бы то ни стало. Но у него самого есть инструкция.
— Извините, тогда ничем не могу вам помочь. Я не имею право…
— А мне плевать! — прервал его тот, сделав шаг вперед и оказавшись с ним лицом к лицу, — речь о моем сыне!
— Я… — Андрей Петрович замялся. Он не знал, что ему делать. Точнее, знал: инструкция в случае попытки насильственного проникновения предписывала задержать нарушителя и вызвать полицию. Но взгляд этого потенциального нарушителя говорил о том, что выполнить это будет непросто. У Андрея Петровича самого был маленький сын, и он понимал, что, если бы речь шла о его сыне, его бы никто не смог остановить.
Мужчина, видимо, понял мысли охранника.
— Послушайте, — уже более мягко произнес он, — я не хочу с вами драться. Но пропал мой сын. Мне нужна эта девочка или ее отец. И я пройду внутрь, чего бы мне это ни стояло.
Это было сказано ровно, без угрозы, но Андрей Петрович понял, что так и будет. За полгода работы здесь он еще ни разу не нарушил инструкцию. Но все когда-то случается в первый раз.
— Хорошо, — отступил он, — я знаю, где она живет. Только она ушла еще днем. А ее отец тут.
— Как его найти?
— Не надо. Я позвоню.
Они вошли в будку, охранник полистал записную книжку, взял трубку телефона, висевшего на стене, и набрал номер. Трубку сняли сразу.
— Але. Матвей Николаевич? Это охрана беспокоит. К вам тут… Гм, — он краем глаза посмотрел на мужчину, — посетитель прорывается. Он говорит, что его сын… Что?
Он отнял от уха трубку, из которой слышались гудки, задумчиво посмотрел на нее и перевел взгляд на Сережиного отца.
— Он сейчас придет.