Хранители холода
Шрифт:
– Мало. Я хочу все сам выяснить.
– Валяй, – согласился Маляров, – но я еще не закончил. Оружие отправили в лабораторию. Оно «чистое». По нашей картотеке не проходило. Сейчас проверяем, где оно могло засветиться. Заодно проверяем и пальчики погибшего. Но, похоже, и там все чисто.
– И никаких следов?
– Никаких. Сейчас занимаются моей машиной, пытаются понять, как ее взорвали. Очень неплохая работа. Направленный взрыв. Прохожие могут быть спокойны, и погибают только сидевшие в салоне люди. Такая гуманная забота об окружающей среде.
– Тогда выходит, что
– Не очень. Может, с другой стороны действуют двадцать офицеров спецслужб, которые не хотят, чтобы мы что-то узнали. Я позвонил в технический отдел, пусть покопаются в этих телефонных линиях. Кто дал приказ отключить ваши телефоны и как это было сделано. Может, сумеем найти зацепку.
– Я позвоню Никаноркину. Он вчера был дежурным, – решил Тимур.
– Глупо, – возразил Маляров. – Если это он, то никогда не признается. А если нет, насторожится. В любом случае проблем у тебя только прибавится. Ты уже несколько лет на пенсии. Можешь себе представить, что он подумает? Звонишь в свою бывшую контору и выясняешь, как он вчера дежурил. В лучшем случае – пошлет. В худшем – пришлет людей, чтобы нас заставили замолчать. Прямо в этом кабинете. Интересная перспектива?
– Ты боишься?
– Ужасно. Только я не хочу, чтобы мою фотографию повесили в холле и плачущая Галина возлагала туда цветы. У меня были другие планы на ближайшие несколько лет. Но если ты настаиваешь... Наши фотографии повесят вместе.
Тимур улыбнулся и, подняв трубку, набрал номер. Ему сразу ответили.
– Здравствуйте, – сказал Караев, – извините, что беспокою вас в субботу. Это подполковник Никаноркин?
– Да, – ответил офицер, – а кто со мной говорит?
– Полковник Караев. Я раньше работал в ФСБ.
– Я вас помню, – ответил Никаноркин. – Когда вы уходили, я был уже капитаном. Я вас слушаю, Тимур Аркадьевич.
Караев удовлетворенно взглянул на стоявшего рядом Семена. Его еще не забыли.
– У меня к вам необычное дело, – пояснил он. – Вчера из дома пропал мой друг, бывший сотрудник Службы внешней разведки полковник Слепцов. Его жена вызвала сотрудников милиции, когда неизвестные пытались напасть на их квартиру. Но кто-то позвонил и отменил вызов, пояснив, что на место преступления выезжает оперативная группа ФСБ.
Никаноркин молча слушал.
– Звонили одному из руководителей УВД города, – пояснил Караев, – и звонили с вашего телефона.
– Простите? – уточнил подполковник. – С моего мобильного? Или домашнего?
– С телефона правительственной связи. Вчера вы были дежурным, – пояснил Тимур.
– Верно, был. Но никто не мог звонить. Вы же прекрасно знаете, что этого не могло быть.
– Они уверяют, что звонил полковник Воробьев.
– У нас нет сотрудника с такой фамилией. Извините, товарищ полковник, но это какое-то недоразумение. Простите, что я не могу больше говорить на эту тему. Вы сами все прекрасно понимаете.
– Да, разумеется. Спасибо. Извините за беспокойство.
– Все в порядке. До свидания.
Караев
– Нет у них такого человека. И никогда не было. Ваш генерал со страху наделал в штаны, когда услышал звонок правительственного телефона. Он даже не стал перезванивать, чтобы уточнить, откуда именно звонили, – зло сказал Тимур.
– Ты не прав, – возразил Семен. – Представь себя на его месте. Представь, что ты сидишь в кабинете, замотанный своими делами, и вдруг звонит правительственный телефон. И тебя говорят, что на место происшествия выезжает оперативная группа ФСБ. И ты можешь не дергать своих людей, не посылать их по указанному адресу, не брать на свое ведомство очередное преступление. Что бы ты сделал? От радости расцеловал бы телефон и отменил вызов. Что наш генерал и сделал. Почему это тебя удивляет? Они понимали, что все так и будет. Он ведь позвонил по правительственому телефону, а не по линии обычной городской связи.
– Ты всех пытаешься оправдать, – вздохнул Караев.
– Защищаю «честь мундира», – кивнул Семен. – Только наш генерал ни при чем. Ему позвонили, он сделал. Так и должно быть.
В комнату вошел молодой сотрудник Малярова, который вчера был с ним на Большой Полянке. Он как-то странно отводил взгляд. Тимур нахмурился. Кажется, его беды еще не закончились. Вошедший смотрел на Малярова, ожидая разрешения высказаться.
– Что у тебя, Егор? – недовольно спросил Семен. – Давай, говори. Ты же знаешь, что это мой друг, полковник Караев.
– Это связано с ним, – пояснил Егор, все еще не решаясь сказать.
Караев насторожился. Что опять связано с ним? Последние два дня его преследуют одни неприятности.
– Говори, – разрешил Маляров.
– Кто у вас жил дома? – вдруг спросил Егор.
– Никто, – удивился Тимур, – я живу один. Об этом все знают.
– Жены или дочери не было?
– Я разведен, и моя жена уже много лет не бывает дома, – хмуро пояснил Караев. – А дочери у меня нет. В чем дело? Что произошло?
– Полчаса назад вызвали оперативную группу, – пояснил Егор. – Я случайно узнал, что это ваш адрес, товарищ полковник. Они поехали к вам домой...
– Говори...
– Сегодня утром на лестничной клетке перед вашей дверью напали на какую-то женщину, – сообщил Егор. – В момент нападения соседка открыла дверь и увидела двоих неизвестных. Она сразу вызвала милицию. Двое неизвестных напали на женщину, которая собиралась войти в вашу квартиру.
– Это моя домработница, – вспомнил Караев. – Сегодня суббота, она пришла ко мне убирать.
– Женщина находится в больнице, – безжалостно добавил Егор, – ее отправили в реанимацию с черепно-мозговой травмой. Но врачи считают, что она выживет.
– Я еду в больницу, – быстро решил Тимур. – Какой я кретин. Нужно было ее предупредить. Я не думал, что они на нее нападут.
– Они ждали тебя, – напомнил Маляров. – Может, они сейчас в больнице. Ты становишься предсказуемым, это опасно.
– А они становятся беспредельщиками. Это еще опаснее, – нервно заметил Караев, чувствуя, как действительно теряет терпение. – Я еду в больницу. Где она лежит?