Хранители времени
Шрифт:
— Почему? — сквозь зубы процедила Яна.
— Так серебро же сильнейший аллерген для всех ликанов! — наивно хлопая глазами, пояснил Идио. — Вернее, почти для всех…
Ликаны, умевшие, оказывается, не только выть и рычать, разразились гневными воплями. Самой частой и единственно понятной фразой была "Рвать всех пергаментомарателей".
— Один из гоблинских диалектов! — Идио снова подпрыгнул. У Яны дёрнулась щека. — Высокое содержание ненормативной лексики!
— И откуда ты столько знаешь? — деланно удивился я, пытаясь если не отвести, то задержать грозу. — И про серебро, и про диалекты? Сам
— Для чего ещё придуманы книжки? — он пожал плечами.
— Послушай ты, энциклопедист-полиглот, — начала Яна таким тихим и ласковым голосом, что у меня глаз задергался и руки затряслись. — Захлопни книжку и не шурши листами, а то неровен час, без переплета останешься.
— Я… я же не знал… я не хотел… — у Идио задрожали губы, а глаза наполнились слезами, став похожими на озёра. — Я просто… прооооостите меня, дурня бестолкоо… блблблбл! — он бухнулся на колени и скрылся под водой. Только пузыри пошли.
— Идио, ты что, совсем дебил?! — печально спросила Яна, вылавливая его.
— Да, — повинился он.
Неподалёку из воды торчали огромные серо-коричневые валуны, похожие на четырёх окаменевших медведей. Мы забрались к мишкам на спины и принялись стягивать с себя одежду, намереваясь высушить её на солнце, а вурдалаки уселись на берегу, намереваясь вести осаду до обедного… то есть, победного конца.
— Что дальше делать будем? — спросил я, раскладывая тунику и штаны для просушки. Идио с таким болезненным изумлением уставился на мои красные в белую полоску трусы, что я невольно смутился. У самого Де Вила вместо трусов были какие-то девчачьи панталончики.
— Сидеть и ждать, — Яна вылила из ботинок воду и блаженно пошевелила пальцами в красно-белых полосатых носках (ну, Один! Ш-шутник!). — Но если не терпится — пойди, объясни волчикам, что они — как же?.. Вот это белка!
— Слушай, я знаю, что я болван, осёл и глюказоид лохматый, — надулся я, — Но зачем об этом постоянно напоминать? Я извинялся! И не один раз! Господи Иисусе!
Идио неодобрительно засопел.
— И нечего на меня смотреть так! — накинулся я на парня. — Сидишь тут, молчишь про меня всякое… А бог всё равно один, Иисус Христос! И в него верую!
— Будто я вам мешаю, — обиделся Идио.
— Сань, не гони волну, — вмешалась Яна, стягивая рубашку вместе с майкой. — Не забывай, миры у нас разные.
— Но в книжках…
— Большинство авторов, с рождения находясь в тисках христианской идеологии, попросту забывает, что хоть Бог один, имена его и обличья могут быть разными. А христианство, кстати, могло возникнуть только в мире, где развитие цивилизации шло параллельно с нашим, где существовал иудаизм с его понятием мессии и римляне с их обычаем распинать преступников на крестах… Зачем я тебе всё это рассказываю?
— Не знаю. Я и не слушаю. Мне есть хочется.
— А ты подумай о чём-нибудь другом — о цветах, о птичках, о солнечном дне…
— Об омлете с колбаской и зеленым луком, — поддержал Идио, не сводя округлившихся глаз с Яниной груди, а, вернее, с её чёрного кружевного лифчика.
— Тьфу на тэбэ! — в животе у меня выразительно заурчало.
Тем временем злые и голодные вурдалаки, у которых в животах урчало не слабее моего, начали действовать. Половина стаи скрылась в зарослях и вскоре вернулась, таща котелок с кашей и вещмешки.
— Надо держаться, — твёрдо произнёс Идио между маканиями. Бросил тоскливый взгляд на берег, но тут же взял себя в руки. — Иначе сожрут. С костями и потрохами.
— Знаю! (буль) Всё! (буль-буль) Спасибо! (буль-буль) Я уже (буль-буль-буль)!.. Тьфу, Ян, сейчас-то зачем?!
— Для верности.
Вурдалаки вовсю запихивались ветчиной, а тот, что держал сало, повернулся ко мне и помахал когтистой лапой: иди, мол, сюда, друг ситный. Живот у меня окончательно подвело, и я, не придумав ничего лучше, скорчил гримасу и тоже поманил его пальцем.
То, что произошло дальше, не укладывалось ни в какие законы физики и опровергало все законы логики. Шмат сала легко, как птичка, выпорхнул из вурдалачьих лап и полетел. Только не ко мне, а вверх. Я «потянул» на себя (Как? Не знаю, просто представил, что тяну) — он вильнул влево. Вурдалак, опомнившись, попытался цапнуть сало, но не тут-то было.
— Моё! — свирепо рявкнул я и «дернул» посильнее. Шматок свечкой рванул в небо. — Куда?!! Стоять-бояться! Ты тупой совсем или частями, свиньи кусок, чтоб мне тобой подавиться?! Живо сюда! — Шматок остановился. Покружился на месте. И рванул ко мне. — Вот, молодец, давай, давай… да не так бы-ы-стффф!!! — Мощный хук в солнечное сплетение заставил меня даже не согнуться, а сложиться пополам, как складной ножик «Белка», и вновь отправиться похлебать речной водички.
— Чародей. Всё-таки чародей, — сестрёнка с нежностью поглядела на шматок (разве она могла позволить ему утонуть? Нет! Вот брату — пожалуйста). Мокрый чародей, отфыркиваясь, выбрался на камни и ошалело потряс головой, но мысль "Мой путь в этом мире усеян одними падениями" никуда не делась.
— Я же говорил, — Идио пожал плечами, восприняв трюк с левитацией как должное, и снова уставился на Янин лифчик. Чародеев наш проводник видел и прежде, а подобную… хмм, раскрепощённость и такое интересное бельишко — впервые. [Хотя этот ещё закрытый, вот есть у неё беленький, с розочками… Только не бейте! Я больше не буду! — прим. авт. ] — А хлебушек принесёте?
Я послушно сосредоточился, пытаясь мысленно «зацепить» буханку, но, честное слово, легче было воды решетом наносить. В голове что-то брякнуло, словно порвалась гитарная струна, уши на миг заложило, и стало глухо как в танке.
— Кина не будет? — верно истолковала Яночка мою гримасу.
— Электричество кончилось, — мрачно подтвердил я. — Позор… весь резерв маны угрохал на единичную телекинетическую манипуляцию в пределах первого круга. Хотя КПД, вроде, должен расти постепенно… Да! Да!!! ДА!!!!!!!!!!!!