Хранители времени
Шрифт:
План был прост как всё гениальное: накапать чародею в кружку сонного зелья и уложить баиньки. Он был продуман до мелочей. Он был буквально обречен на успех.
И провалился с оглушительным треском.
Хаосу нет никакого дела до теоретических выкладок. Хаосу чихать на законы логики. Поэтому бутерброды падают маслом вниз, оттираемое пятнышко всегда находится с другой стороны, объект усыпления меняется кружкой с соседом, а вам остаётся выслушать упрёки и топать на кладбище в компании сердитого чародея. И смотреть, как накрывается медным тазом его гениальный план — из дюжины экзорцизмов
Мораль: читайте сноски мелкими рунами.
Что сколько головой о стенку не стучи, «ой» она не скажет, Саня понял лишь на седьмой попытке. Похвальное упорство — я скисла бы на четвёртой-пятой. Сходила за кольями и кувалдой, разделила кладбище на квадраты и к утру упокоила бы мертвяка методом исключения. Но бешеный бык рассуждать не привы… то есть, нормальные герои всегда идут в обход. Брат выпрямился, принял позу a-la Крепкий орешек-2, свирепо процедил: "Ты хотел жесткий вариант? Что ж, будем действовать жёстко!" и начал читать стихи. В них бушевало пламя, ревела буря, гром гремел, лилась кипящая смола, а названия говорили сами за себя «Жизнь-дерьмо», "Варон залэз балшой сасна и начал пасылат всэх на…", "С корнем вырвали язык, наступили на кадык…"
Завершив моноконцерт пафосным "Выходи, злой нахвальщик, на честный бой!", Саша с необычайно злорадным видом упёр руки в боки. "Если б понты светились, здесь была бы белая ночь", — очнулся от спячки внутренний.
— Ну вот, — объявил брат, задрав нос чуть ли не до неба. — Начало положено, переходим к основной части. Я тут подумал ("Не надо!" — мысленно взмолилась я) и решил ("Не-е-ет!")… В общем, есть идея.
Слова, из которых получилась бы отличная эпитафия.
— Краткость, конечно, сестра таланта, — Саша в предвкушении потёр ладошки, — но сейчас вирши трэбэ примэнити. Аарт! Шоб, значит, всэ у нас було и ничё за цэбэ нэ було. Шекспира эта образина плотоядная, однозначно, не заслуживает, но, как говорится, не единым Шекспиром!.. А «КиШ» и не такое поднимет. Клянусь глазом Одина!
"Просто вывернуть руку или превратить запястье в кисель?" — подумала я.
~ ~ ~
Где-то в высших сферах Отец Богов проснулся и в ужасе схватился за здоровый глаз. Вокруг зашевелились лежащие вповалку пьяные эйнхерии. Эхо звонкого мальчишечьего голоса затихало под сводами Палат павших.
"Хранители, чтоб их тролли затоптали", — обреченно подумал бог и выудил из подпространства граненый стакан с прозрачной как слеза жидкостью.
~ ~ ~
Саша откашлялся и выразительно замолчал.
— Концерт отменяется? Тенор не в голосе?
— Ну шо "нэ в голосе"? — возмутился он. — Может, я мотив забыл!
— Брат мой, но ум у него свой, — тяжело вздохнула я. — А ведь на вид нормальный парень — сутками сидит за компьютером, портит желудок в «Макдональдсах», слушает панк-рок… И не скажешь, что он наизусть цитирует замшелого дедулю с туманного Альбиона, а наше, русское, забывает! Два вора, лихо скрывшись от погони…
— Делить украденное золото решили! — подхватил
Я собралась презрительно хмыкнуть и на манер внутреннего голоса потянуть "А разве это не ты чародееей?", но внезапно у меня возникло какое-то необъяснимое и очень дурное предчувствие. Звезда легонько, словно неуверенно, дрогнула.
— На старом кладбище вечернею порою… — проговорила я. Предчувствие сделало головокружительный финт ушами и растворилось, как кубик льда в стакане горячего чая.
— Уселись рядом на заброшенной могиле, — Саша внимательно оглядел ближайшую могилку и, найдя её достаточно заброшенной, принялся скакать по ней, как горный козёл, объевшийся белены, размахивая руками и выразительно тряся головой. Он старался ради общего блага ("Ты говори, говори, только лапшу с ушей стряхивать не забывай", — фыркнул внутренний), но эти шаманские камлания наводили на одну мысль: "Януся, водку дальше спрячь-ка — у брата белая горячка". — Я тут подумал…
— И вроде поровну досталось им богатство… Опять?!
— Но вот беда — последняя монета. Один кричит: "Она моя, я лучше дрался!!!!" — Назвать его вопль просто истошным мог лишь человек с очень скудным воображением. — Что ты такая сердитая? (удивлённо)
— Да что б ты делал, друг, без моего совета? А что ты такой веселый? (угрюмо)
Мысль прострелила меня как ревматизм спину. Голубятня. Голубятня в селе была, а птичек в ней — нет. Значит, пока мы трудились в поте лица и отсыпались, наши работодатели зажигали сигнальные костры и строчили доносы (Северо-восточный район, Дом тысячи дверей, её Темнейшеству лично в руки). Шансов, что фея уже позабыла двух обаятельных славных Хранителей и не захочет лично с ними встретиться, было один к миллиону. Что она при этом не возьмёт с собой элитный отряд демонов-убийц, про который взахлёб рассказывал Идио — один к миллиарду. Оставался только вопрос: когда?
— Отдай монету, а не то я рассержусь! Яна, не парься (успокаивающе). Ты пероцениваешь скорость почтовых голубей и длину рук Морганы.
— Мне наплевать! Я твоей злости не боюсь! Ты не воспринимаешь её всерьёз, да?
— Но ведь я похитил деньги и всё дело провернул! Я воспринимаю серьезно то, что вижу. Например, это кладбище. И мертвяка, который реально может свернуть нам шеи как паре цыплят. А глубоконеуважаемая фея — Главный Злодей. Главный Злодей не появляется до финальной битвы. Это факт.
— Без моих идей, невежа, ты б и шагу не шагнул! К вопросу о шеях: зря ты не надел кольчугу. Кузнец её отлично подогнал.
— Что же делать нам с монетой, как же нам её делить? Ты про тот панцирь из консервных банок, в котором я повернуться не могу и не тяну выше второго порядка?
— Отдадим покойнику! Перетерпел бы, не рассыпался (едко). У мертвяка когти…
— Отлично! Так тому и быть! А у тебя секира, и близко ты его не подпустишь (с непоколебимой уверенностью)… Зачем тебе меч? "Разойдись — зашибу!" на манер ломика?