Хранители
Шрифт:
Он остановился возле небольшой рощицы, некоторые деревья подступали довольно близко к заграждению, но ни одно – вплотную, иначе можно было бы влезть на дерево и через несколько минут оказаться по ту сторону границы. «Вот если бы у меня был такой же гибкий шест, как у прыгунов на Играх, я бы в два счета перемахнул через этот забор», – размечтался Роб. Но шеста не было, да Роб и не умел с ним обращаться. Вдруг он заметил, как на дереве что-то мелькнуло. Бельчонок!
Несколько секунд изящный зверек хлопотал на ветке, забавно подняв лапки к мордочке – то ли умывался, то ли что-то грыз. Потом юркнул к стволу, скользнул на землю и исчез в траве. Вскоре бельчонок появился вновь –
Теперь оставалось только придумать, как перелезть. Он – не белка. В малюсенькие гладкие ячейки не пролез бы даже носок ботинка. Роб решил идти дальше. Белесое небо чуть золотили первые робкие лучи, но солнце еще не показывалось. Было зябко. Кое-где похрустывала под ногами схваченная инеем трава.
Все решил оползень. Между двумя бугорками дождь вымыл верхний слой рыхлой почвы. Чуть-чуть, но достаточно, чтобы Роб увидел между сеткой и землей брешь. Не больше дюйма, но это была зацепка. Роб встал на колени и, скорчившись, начал разрывать крошечную ямку. От холода горели пальцы, но он не сдавался и упорно продолжал рыть, дюйм за дюймом. Наконец, он решил попробовать, но понял, что поторопился. Пришлось начать снова. Вторая попытка оказалась удачней – он прополз под колючим основанием сетки, чуть не застрял на полдороге, но выбрался из тесного подкопа благополучно. Пошатываясь от напряжения, Роб встал. Он был в Графстве.
К северу горизонт заслонял невысокий холм. Не сомневаясь, что оттуда откроется хороший обзор, Роб начал подъем. Когда он добрался до вершины, солнце уже взошло. Высоко в небе щебетала какая-то птаха, но Роб не увидел ничего, кроме безукоризненно-чистого голубого свода.
Он огляделся. Вдалеке в обе стороны тянулись холмы, над одним на востоке висело яркое, словно умытое, солнце. От ослепительного света у Роба закружилась голова. Пологий склон холма мягко вливался в поля, разделенные живыми изгородями. Слева светлела узкая змейка дороги, а справа… Роб в панике бросился на землю. Прямо на него смотрел человек.
Он не сомневался, что замечен: человек был всего в тридцати ярдах. Но тот не шелохнулся. Роб вгляделся – лицо незнакомца вовсе не было лицом, а из рваных штанин старомодных черных брюк торчали палки. Пугало. Он как-то читал о них в одной старой книге.
Пугало стояло в центре вспаханного поля. Роб подошел ближе. Голова-репа с небрежно вырезанными глазами и ртом, ношеный-переношенный черный костюм, набитый соломой. Брюки безнадежно дырявые, но пиджак, хотя и с прорехой подмышкой, вполне сносный. Роб расстегнул пуговицы и стянул пиджак с пугала. Соломенное туловище рассыпалось по земле. Роб стряхнул с обновы пыль и насекомых и надел. Стало холодно и сыро, но он не унывал – солнце грело все сильнее. Зато ночи теперь можно не бояться. Роб закатал рукава, пиджак был ему слишком велик – висел мешком, оттопыриваясь на груди. Раздетое пугало печально глядело на мальчика черными прорезями глаз.
Он побрел на северо-запад. Вокруг тянулись поля. На одном зеленели ровные грядки незнакомых растений с мелкими лиловыми цветочками. Роб потянул за кустик – на корнях висели крошечные овальные плоды белого цвета. Он узнал картофель и набил клубнями карманы пиджака.
От непривычно долгой ходьбы гудели ноги, но он хотел уйти подальше от заграждения. Время от времени он устраивал короткие привалы и однажды, отдыхая, услышал странные звуки. Звуки становились громче и различимее, и скоро Роб узнал стук лошадиных копыт. По крайней мере, такой звук он слышал в
Роб нырнул за живую изгородь. Вскоре на дороге показались шестеро всадников в красных мундирах с золотыми пуговицами. Держались они с небрежным высокомерием, Роб слышал, как они переговариваются друг с другом, смеются. Рядом бежали две собаки: рыжая и белая крапчатая. К ремням у всадников были прицеплены шпаги – ножны бряцали о коричневые ботфорты.
Даже не взглянув в его сторону, беззаботная кавалькада пронеслась мимо и вскоре скрылась за высоким кустарником. Вот уже и стук копыт растаял в воздухе. «Наверное, королевские мушкетеры также скакали через какое-нибудь поле близ Парижа, предвкушая славную схватку с людьми кардинала», – подумал Роб. Ожившая картинка словно сошла со страниц книги.
Вскоре Роб увидел первые за все путешествие по Графству строения. Это была ферма: усадьба, окруженная надворными постройками, небольшой пруд, сад. Деловито клевали землю куры. Над трубой усадьбы вился уютный дымок. Кто-то прошел по двору и поднялся в дом. Должно быть, хозяева собирались завтракать. Роб тоже решил позавтракать. Он достал из кармана картофелинку, вытер грязь и надкусил. На вкус она отказалась противной, точнее, вкуса совсем не было, но Роб мужественно сжевал три или четыре картофелины. Это немного заглушило голод и утолило жажду.
Во время очередного привала он заснул, положив под голову свернутый пиджак, и проснулся оттого, что жаркие лучи нещадно жгли лицо. Солнце стояло почти в зените. Роб съел несколько картофелин, с трудом поднялся и, прихрамывая, заковылял дальше. Пройдя с милю, он остановился на краю поля и разулся. Так и есть – мозоли. Два волдыря лопнули и кровоточили.
Он понял, что не сможет идти. Одно поле сменяло другое, не слишком разнясь. На некоторых паслись коровы. Роб знал, что «из них получают молоко», но не знал, как. К тому же, он их боялся. На других полях работали машины, хлопотали люди. Издалека трудно было разглядеть, что они делали, да Роб и не стремился. Напротив, обходил стороной, как и редкие фермы, которые встречались на пути. Поразившие вначале безлюдные просторы этой земли со временем становились утомительными и раздражали все больше и больше.
Роб взглянул на стертые ноги. Вновь ожили прежние сомнения: зачем он здесь, куда идет? Он мечтал найти здесь, в Графстве, на родине матери, покой, убежище от ненавистной школы, раздобыть на фермах немного еды. И что же? Кровавые мозоли, несколько сырых картофелин величиной с горошину и никакой надежды впереди! Остается только сдаться властям или умереть голодной смертью…
Печальные раздумья мальчика прервал чей-то крик. Роб вскинул голову – от края поля скакал всадник. Кричал, несомненно, он. Роб в панике огляделся. Неподалеку, сразу за соседним полем, темнел лес. «Только бы успеть добежать!». Всадник приближался. Не теряя времени, Роб схватил носки и ботинки, и бросился бежать.
До живой изгороди было ярдов двадцать. Не заметив поблизости проема, Роб нырнул в узкую щелочку и выскользнул, немного поцарапанный, но успокоенный – спасен! Всаднику придется скакать кругом, а он тем временем будет уже в лесу. Ноги болели ужасно, но он терпел. До леса оставалось меньше тридцати ярдов. Вдруг за спиной послышался крик, Роб обернулся через плечо. Всадник перелетел через изгородь и был уже совсем близко.
Роб побежал быстрее. Двадцать ярдов, десять… Нет, не спастись! Сейчас жеребец затопчет его копытами или всадник заколет шпагой… Неожиданно Роб споткнулся, упал и больно ударился. Не в силах подняться, он лежал на земле лицом вниз. Стук копыт приблизился, затих, совсем рядом фыркнула лошадь.