Хрен С Горы
Шрифт:
Группа поддержки Длинного начала на все голоса причитать и звать запертую в камне душу. Я решительно прервал эту какофонию, велев голосить по одному, передавая эстафету по кругу. Ну вот, теперь другое дело: с толком, с расстановкой. Так пациент что-нибудь, да и запомнит.
Мои потенциальные родственники, а также шаман и староста со свитой расположились поудобнее под навесом и с удовольствием наблюдали представление. А что, все три вещи, на которые можно смотреть до бесконечности, присутствуют: вода текущая ручьями по земле, огонь в очаге и обильно потеющий на импровизированной беговой дорожке Длинный.
Увы, всё хорошее когда-нибудь кончается. Я ещё и проголодаться не успел,
Я велел пациенту прекратить работать ногами. Пришлось подождать ещё, пока прогорит огонь. Конечно, не терпелось быстрее узнать, что там получилось, но я заставил себя проявить осторожность: не хватало угробить единственный опытный образец из-за излишней торопливости. Наконец, я снял ещё горячий горшочек, использовав в качестве прихватки кусок "тюленьей" шкуры. На земле сосуд окончательно развалился. Пред мной лежала небольшая кучка угольков и в ней - комок красноватого металла. Бесформенный, с вкрапленьями угля и шлака, размером всего лишь с ноготь - но это был металл. Медь. В висках бешено стучали молоточки. И в этот момент мне было плевать на Длинного, его родню, обвинение в преступном колдовстве. Я получил металл!!!
Впрочем, я быстро вернулся с небес на Землю (или это всё же не Земля?). Публика с любопытством смотрела на меня. Представляю, какое сейчас у меня было лицо. Сгоняя с него остатки восторженности, я обнаружил, что родня пациента прекратила читать тому его биографию. Непорядок. Взгляд мой остановился на матери Длинного - худой и высокой по местным меркам тётке с лицом записной скандалистки. "Душу твоего сына из камня высвободить удалось" - сказал я - "Теперь она ищет новое вместилище. Чтобы она точно попала в него, а не в свинью или мерзнущую крысу, тебе нужно звать его душу. Давай, начинай".
– Это как?
– не поняла мамаша.
– Как с утра. Только встань перед ним, чтобы он видел тебя. И говори, что ты его мать, что ты любишь его. Вспоминай больше об его жизни - раздражённо объяснил я - Когда устанешь, путь твой муж начинает то же самое. А потом - прочие родственники и друзья.
А мне пришло время пообедать. Тем более что Алка и её мать о еде позаботились. А поскольку подобного рода колдовское действо происходит не каждый день, обед у нас сегодня шикарный: свинина, рыба, приправленные специями, печёные клубни баки, и даже брага. Что ж, я должен с ними согласиться - сегодняшнее мероприятие заслуживало того, чтобы его сопровождало праздничное застолье, точнее "зациновковье". Пускай совсем по другому поводу.
Наша компания - Я, Алкины родственники, Понапе, примазавшийся к нам Тиворе - за обе щёки уплетали приготовленные женщинами вкусности, запивая брагой. Шамана и старосту со свитой тоже пригласили к столу. Вокиру принял приглашение с удовольствием, ел и пил за двоих. Деревенский начальник со своими приближёнными продемонстрировали меньший аппетит, хотя и их участие в уничтожении двух больших корзин с провизией я бы не назвал чисто символическим.
Ну а группа поддержки Длинного вынуждена была заниматься воспоминаниями и причитаниями натощак. Местные традиции гостеприимства и делёжки конечно Ваторе уважал, но не до такой же степени, чтобы угощать человека, едва не изнасиловавшего его дочь.
После успеха с медью и обеда настроение у меня было вполне благодушное, так что я великодушно отпустил пациента и всю его родню, напоследок велев им и дома звать скитающуюся в поисках тела душу и продолжать пересказывать биографию Длинного её обладателю. Ну, а если до завтра ничего не получится - пусть опять приходят сюда. Всё равно придётся медь ещё раз переплавить, чтобы получить
За вечер и ночь чуда не произошло, и на следующий день Длинный опять изображал ходьбу на месте под монологи своей родни, обращённые к его заблудшей душе. А я получил небольшую пластинку красноватого металла - теперь уже практически чистого, безо всяких вкраплений. На этот раз управились совсем быстро: полчаса нагревания, немного рискованных операций с раскалённой до красного каления глиняной чашкой - чтобы суметь слить скопившийся на дне медный расплав в оттиск ножа на сырой глине. Вышло несколько хуже задуманного - лезвие получилось кривоватое, не будь я его сам автором, ни за что бы не решил, что это уменьшенная копия ножа. Ну да ладно, первый блин всегда комом.
Повтор биографии Длинного и перечень его родственников и друзей - уже по второму или даже третьему кругу - мне начал надоедать. И я открыл, было, рот, чтобы скомандовать отправление их домой. Но тут пациент вдруг неуловимо изменился в лице: если прежде он таращился на окружающих, старательно слушая монологи родни, то теперь он глядел ещё более бестолково. Я успел перепугаться, что у пациента произошло разрушение не только памяти, но и вообще способности мыслить и понимать - уж очень бессмысленным был его вид. Но первые же слова, слетевшие с губ Длинного, показали, что он в здравом уме и рассудке, просто не помнит события последних двух суток. Память к пациенту вернулась на тот момент, когда он получил серию ударов палкой по лбу. Потому Длинный вполне естественно недоумевал, почему сейчас день, а не вечер, и почему вокруг всё его семейство, и где трое подростков, которых он надоумил проучить сонавского наглеца.
Поняв диспозицию, я заявил мамаше Длинного, что душа его нашими коллективными усилиями вернулась в тело их любимого сына, брата и прочее. А то, что он не помнит промежуток времени, когда душа блуждала по неведомым мирам - вполне понятно, раз она была неизвестно где. Посему - все свободны. Могут идти по домам и радоваться за получившего обратно душу родича. А я буду отныне следить, чтобы душа пациента ненароком вновь не покинула тело - для этого у меня и амулет уже готов - продемонстрировал я медяшку. На сём и расстались. Надеюсь, намёк насчёт моей способности в любой момент провести с Длинным повторную процедуру они поняли.
Глава пятая
В которой герой хочет дать жителям деревни один из атрибутов цивилизации, а в результате ещё сильнее укрепляет свою репутацию как опасного колдуна.
Пару дней я просто отдыхал, отходя от пережитых неприятностей. Ну, то есть, как "отдыхал": за это время пришлось поработать на полях, укрепляя дамбы, убирать урожай баки, да и в мастерской тоже приходилось появляться. Зато совершенно не думал о меди, мехах и прочем.
Насчёт выплавки металла, если честно, я просто не знал, как сделать шаг от небольшой пластинки меди к полноценной металлургии, дающей десятки, сотни топоров, ножей, мотыг и прочего. За сырьём нужно отправляться в Сонав, выспрашивать местных о залежах голубовато-зелёного камня, потом копать его, жечь уголь. В одиночку туда не отправишься, значит, требуется подбить на путешествие в горы кого-то из жителей Бон-Хо. И неизвестно, каковы на самом деле запасы медной руды - может быть, там попадаются только отдельные камешки, вроде того, который я уже переплавил. Как я буду выглядеть в глазах окружающих, если наобещаю металлические орудия, а в итоге получится пшик в виде нескольких побрякушек.