Христианство и церковь глазами ученого атеиста

Старченков Г. И.

Христианство проповедовало равенство всех людей только перед Богом, но не в обществе. Оно не протестовало против рабства, а даже закрепляло его. Например: “Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу” (Еф., 6:5). Последовавшие за Христом стали называться “рабы Божие”. И верующим запрещалось высказывать свои мысли или мнение, что всегда служило основанием для религиозной цензуры: “И дай рабам Твоим со всей смелостью говорить слово Твое” (Деян., 4:29). Да, смелость говорить только слово Божие.

Приведенные цитаты взяты не из жестокого Ветхого завета, а из человеколюбивого Нового завета. И они не вписываются в коммунистическое понятие

о равенстве и коллективизме, не вписываются в рамки понимания современной цивилизации.

Христианство воспитывало верующего, именно, как “раба Божия”, как послушную, смиренную тварь. Для истинного христианина земная жизнь — это тлен, где человек — раб, зачатый в грехе. Что еще более парадоксально, так это отсутствие Божией милости даже для самого послушного и богобоязненного, ибо “Господь, кого любит, того наказывает, бьет же всякого сына, которого принимает” (Евр., 12:6).

Что еще хуже, любить надо не только Всевышнего, но и собственных противников, угнетателей, эксплуататоров и других, покушающихся на результаты вашего труда, на ваше здоровье или даже жизнь. “А Я говорю вам, — учил Христос, — любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас” (Мф., 5:44). И снова в этом же духе: “А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую” (Мф., 5:39). Любить врагов, оправдывать и увековечивать зло, это не только противоречит идеям коммунизма, но и исторически сложившемуся характеру русского человека, равно как и многих других россиян. Поэтому в России сложилось мнение, что религия вообще и православие, в частности, предназначена для убогих, забитых, сломленных духом и психически неполноценных людей (не считая тех, кто живет за счет верующих и делает политическую карьеру или бизнес на религии).

К сказанному можно добавить, что Иисус спокойно относился к рабству, как к чему-то раз и навсегда данному. Для Него важно, чтобы рабы добросовестно выполняли порученную работу и с уважением относились к рабовладельцу. Вот как об этом говорится в послании святого апостола Павла: “Рабы, под игом находящиеся, должны почитать господ своих достойными всякой чести, дабы не было хулы на имя Божие и учение” (1 Тим., 6:1). Яснее не скажешь! Этот факт не остался незамеченным у российских энциклопедистов, которые сделали соответствующие выводы: Христианская теория “своим признанием официального положения рабов его как бы освятила; тормозящее влияние этого теоретического признания сказалось еще в деле освобождения американских негров” [Брокгауз, т. ХХХVIIа, с. 655],

Христианство породило надежды людей на избавление от земных страданий с помощью Мессии, Божественного Спасителя во время Его второго пришествия на Землю. Коммунизм, как стремление народа к лучшей земной жизни полагается не на Бога, не на жизнь в раю после смерти, а на человека, на коллективные трудовые усилия всех людей, способных обеспечить счастливую жизнь на земле.

Однако отношение к труду у христианства достаточно негативное. Сам Иисус за свою жизнь нигде не работал и довольствовался угощениями и преподношениями. По современным понятиям, Он вел паразитарный образ жизни. Иисус как бы жил в долг, который Он не собирался отдавать своим благодетелям. Отсюда Его молитва: “И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим” (Мф., 6:12). Должники, видимо, те, для которых Иисус совершал какое-либо чудо, или которых Он окармливал своими наставлениями.

Более того, Бог Сын проповедовал тунеядство: “Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться”. У Него была оригинальная аргументация: “Взгляните на птиц небесных: они

ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их”. “Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут”. “Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне и не говорите: “что нам есть?” или “что пить?” или “во что одеться?” Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом” (Мф., 6:25, 26, 28, 31, 32, 34). А посему “просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам, ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят” (Мф., 7:7, 8). И в молитву Иисус предлагает включить требование к Господу: “Молитесь же так: Хлеб наш насущный дай нам на сей день” (Мф., 6:11). Однако истории не известны случаи, чтобы хотя бы один молящийся мог таким способом прожить жизнь или хотя бы месяц.

Для коммунистического общества важные иные ценности: “Труд создал человека”, “Кто не работает, тот не ест” или следующее утверждение: “Владыкой мира станет труд”. Только труд может обеспечить счастливую жизнь на этом свете.

Поэтому коммунисты защищают прежде всего человека труда, человека эксплуатируемого и ограбленного. Христианство же сидит на двух стульях, воздавая хвалу бедному и одновременно богатому. Все церковники, христианские и иные демократы, а также некоторые социалисты и коммунисты любят повторять фразу Иисуса: “Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие” (Лк., 18:25; Мк, 10:25). Но Христос правильно заметил, что “обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно” (Мф., 13:22). Бесплодным оказалось именно вышеприведенное речение.

Церковь фактически придала бoльшее значение иным высказываниям Иисуса, которые следует напомнить: “ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет” (Мф., 25:29). Эти слова повторяет и другой апостол: “Ибо кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет” (Мк., 4:25). Ограбленному до нитки остается только божественное утешение “Претерпевший же до конца спасется” (Мф., 24:13).

В этой связи нет достаточных оснований для распространенного мнения, что истинное христианство пережило метаморфозу, превратившись из религии обездоленных в религию богачей. Видимо, Иисус хотел привлечь к себе и тех, и других, и посему угождал и бедным и богатым. Но приемлема ли такая позиция для коммунистов?

Видимо, апостолы сообразили, что неработавший Христос не смог правильно оценить значение труда в развитии человечества. Поэтому Его ученик уже утверждает нечто противоположное: “Трудящийся достоин пропитания” (Мф., 10:10). Или еще более точное: “Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь” (2 Фес., 3:10). Вот эти исправления наставлений Христа, практически, полностью совпадают с принципами коммунизма.

Если же придерживаться установок Христа, то сегодня уже не надо трудиться ради восстановления народного хозяйства, разрушенного демогеростратами в период перестройки и, особенно, в годы реформ. Достаточно соблюдать предписания Господа и верить в райскую загробную жизнь.

Библия признает только тот творческий труд, науку и всякую мудрость, если они исходят “свыше”, а ежели “от человеков”, то это все “бесовское”. Поэтому мыслить следует в рамках божественного, что вытекает из соответствующего наставления: “Бог же терпения и утешения да дарует вам быть в единомыслии между собой, по учению Христа Иисуса” (Рим., 15:5). В противном случае, как говорил апостол Павел, “погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну” (1 Кор., 1:19). Так Библия выдвигает дилемму для творческого человека: или единомыслие, или погибель. Несовместимость христианства и науки очевидна.