Хромовые сапоги
Шрифт:
– Стас, давай поменяемся, - попросил я своего друга, когда подошла моя очередь и мне следовало идти к старичку.
– Молодой человек! Я жду вас! – сказал старичок, смотря на меня в упор.
– Эээ… сейчас не моя очередь… - попытался я отказаться и пропустить вперед кого-нибудь, так как Стас, стоявший после меня, уж пошел на примерку к женщине.
– Не задерживайте своих товарищей и меня, милостивый государь, - картавя и сердясь настоял старичок.
– Не волнуйтесь, товарищ лейтенант, я сошью вам форму лучше всех, - прошептал он мне почти в ухо, когда стал измерять длину моих рук от плеча до кисти. – Я так понимаю, что вы считаете меня старым, и что я забуду ваши мерки?
– Нет… - стал отрицать я, но старик точно установил причину моего нежелания идти к нему.
– Таки не волнуйтесь! Я уверяю вас, что ваши кителя и брюки будут лучшими! А теперь измерим ноги…
Сняв с меня все мерки, он похлопал меня по плечу и легонько толкнул в спину, пригласив следующего курсанта.
После первого похода в ателье нас стали регулярно, раз в две недели в него водить. Постепенно офицерская форма, точно также, как и мы стала приобретать объем и, простите за тавтологию, форму. Рукавов еще не было, но в тех местах, где они крепятся к плечам, уже торчала вата и нитки и создавалось впечатление, что рукав только что был оторван. Старик меня всегда встречал улыбкой и легкими подколами. Правда на третью примерку меня стала обслуживать женщина. Когда я спросил, почему она стала шить, а не старик, она долго молчала, пыхтя и держа иголки во рту.
– Иван Соломонович приболел…, наконец отозвалась она, вынув металл изо рта.
– Так вы будете заканчивать мою форму?
– Нет. Он послезавтра уже выходит с больничного.
Это меня успокоило, потому что я на самом деле проникся симпатией и доверием к старику и мне очень захотелось, чтоб форму сшил именно он. Я сам себе был вынужден признаться, что в его кителях я уже чувствовал себя комфортно, уверенно и теперь переживал, чтобы никто не испортил то, что начал старик.
Но не только примерки отвлекали нас от повседневной рутины. В августе нас на день привлекли к сельхоз работам. В средней полосе студентов осенью отправляли в колхозы помогать собирать картошку. Мы же проживали на юге страны и соответственно должны были собирать какие-нибудь другие овощи, прорастающие в наших широтах, несколько более экзотичные.
Утром будничного дня всю роту посадили на автомобили с брезентом и вывезли в ближайший совхоз для сборки помидоров. Поля этих овощей красных, бурых и еще зеленых раскинулись по необъятным степям. Куда ни кинь взгляд, везде ровными рядами торчали невысокие кустики, согбенные под тяжестью тяжелых и многочисленных плодов.
Мы высыпали из машин и закурили в ожидании команды, поясняющей что нам делать и каким образом. Чуев стоял возле кабины первой машины и курил с взводными офицерами.
– Друзья мои! Перед нами поставлена нелегкая задача по уборке всего этого поля, - он обвел рукой вокруг себя, указывая на необъятные ряды помидорных кустов. – Нужно собрать все плоды, независимо от их спелости. Правда надо сортировать помидоры. В одни ящики класть спелые, в другие – средней спелости, а зеленые пока собираем в кучи, а потом хозяева решат, куда их собирать. Старшина!
Старшина подошел к нему и стал выслушивать указания. Потом он вернулся к роте и подошел к Строгину.
– Женя, ваш участок вон от того ряда, видишь там виднеется куча зеленых помидоров? Видишь?
– Да…
– И отсчитывай ровно сорок рядов. Идете отсюда и до пересечения рядов проселком. Сейчас приедут колхозники привезут тару - ведра и ящики. Сортируйте, как сказал Чуев. А зелень складывайте в кучи. Все понятно? Пойду второй взвод инструктировать.
– Все слышали? – спросил нас Строгин, когда старшина отошел. – Не надо больше повторять?
Все всё поняли и второго объяснения не потребовалось. Взвод рассыпался и в ожидании тары мы, подойдя к своему наделу, опять закурили, удобно пристроившись возле зеленой кучи неспелых, твердых и кислых плодов. Все старались присесть и прилечь на землю и на вырванную ботву так, чтобы случайно не раздавить помидоры и не испачкать свою «хэбэшку». Погода нас радовала, было тепло, но пасмурно. Идеально для сбора урожая в поле. Отсутствовали палящие солнечные лучи, мы не должны были изнемогать от высокой температуры и обливаться потом и в то же время отсутствовали осадки, под которыми сбор урожая становился бы настоящей каторгой.
Вскоре появились трактора с прицепами, полными ящиков и ведер. Сельские рабочие выгрузили всю тару на землю и уехали за новой партией для других взводов. Мы, не став ждать специальной команды, взяв ведра, побрели по дорожкам между рядами. Когда ведро наполнялось, мы несли его в начало пути и вываливали его содержимое в кучу, которую разбирали сержанты, сортируя помидоры по их спелости и раскладывая по ящикам, которые ставились один на другой. Вскоре из ящиков выросли баррикады. От молодецкой дурости и скуки, сержанты во главе со Строгиным стали строить из ящиков крепость, устанавливая ящики в крепостную стену почти с человеческий рост. В стене были сооружены бойницы, вход в крепость не прикрывали ворота, но одна стена как бы нахлестывалась на другую, тем самым прикрывая защитников этой ящичной крепости. Когда строительство приостанавливалось из-за отсутствия сырья, они прятались за стенами и держали оборону, не подпуская врагов, несущих полные ведра помидоров. В нас летели зеленые, упругие плоды, при попадании они разлетались словно зеленая кровь. Нам приходилось уворачиваться от снарядов защитников крепости. В ответ им с нашей стороны летели ответные снаряды, которые взрывались при попадании в стены и самих защитников, иногда не успевающих спрятаться за стеной. Правила игры возникли сами собой. Считалось, что наступающие побеждают при успешном вываливании содержимого своих ведер под стенами крепости.