Хромовые сапоги
Шрифт:
– Крестей, - перехватывает инициативу Вадька.
– Червей, - поддерживает торговлю за прикуп Бобер.
Неужели Тупик будет продолжать торговаться? Ему сейчас следует пасовать. От распасов он ушел с его прямо сказать ужасными картами, если его целью было это. Но я удивленно слышу:
– Семь пик!
– Пас, - говорит Вадька.
–
Они сделали свое дело, подняли противника до семерной и ушли в кусты. Тупик открывает прикуп. Там семь бубей и десять треф. Да, прикуп хуже некуда. Олег долго думает, что сбросить и нерешительно кладет две карты рубашкой кверху, выбор тяжелый и в общем-то бессмысленный сделан. Начинается игра, вернее избиение младенца. Как я и предполагал, пики легли на одни руки. У Олега сыграл только туз. В итоге он остался всего с тремя взятками.
– Олежка, если ты будешь так играть, то и второе свое жалование отдашь друзьям! – роняет Стас, оторвавшись на мгновение от книги.
– Да что-то карта не идет!
– Так зачем торгуешься? Если карты нет, пасовать надобно, - тоном учителя говорит Бобер.
– Спасибо, а то я не умею играть! – обижается на него и на всех нас легко ранимый Тупик, он всегда очень нервничает, когда проигрывает и не терпит советов от друзей.
– Видимо не умеешь, - подливает масла в огонь Вадька. Этот прожженный игрок знает, что нервный Тупик играет еще хуже, чем спокойный и специально подтрунивает над ним.
Игра продолжается. Я теперь в игре, торгуюсь и выигрываю на шести бубнах, что мне и надо, но беру не шесть, а все восемь взяток.
– Ты не дозаказал! – возмущается Бобер. Однако после просмотра всех взяток он успокаивается, больше я не мог назначить взяток. Карты легли не в их пользу.
Играет Вадька и закрывает Бобра, поскольку себя он давно закрыл, сыграв чистый мизер. Остается закрыть Тупика, но ему мы помогаем все вместе.
– Вадька, считай! – просит Бобер. Поскольку никто из нас не любит вести подсчет, мы всегда поручаем это дело нашему другу.
Он берет им же разлинованный тетрадный лист в клеточку и начинает производить математические действия. В результате в выигрыше только он. Мы с Бобром остаемся в общем при своем, правда я в плюсе на двадцать рублей, а Серега в минусе на два рубля. Тупик должен Вадьке аж сто семьдесят рублей.
– Черт! Не везет что-то! – сокрушается он.
– Олежка, надо играть, а не отыгрываться! – опять рассудительным тоном произносит Стас.
– Я и играю!
– Нет! Ты начинаешь нервничать, вот и рискуешь понапрасну!
–
– Тогда зачем тебе такая жена? Уходи ты первый от нее, - советует Бобер.
– Да идите вы все! – вновь уже очень глубоко обижается Тупик и уходит из комнаты, оставляя нас одних.
– Чаю с козинаками, товарищ миллионер? – предлагает Стас, отложив недочитанную книгу. – А то что-то я проголодался.
– Там осталась одна плитка! – пытается отговориться наш завхоз.
– Вот ее-то и добьем! – Стас берет банку и идет в умывальник набрать воды.
Потом мы дружно сидим и гоняем чаи с единственной сладкой плиткой козинак. Не беда, завтра банный день и мы уйдем в увольнение. Хотя, конечно, мы можем выходить в город уже каждый день. Увольнительные записки у нас на руках, и мы их уже не сдаем. Впрочем, и это уже чистая формальность. Ну кто остановит курсанта в офицерской полевой? Просто каждый для себя решил, что каждый день, причем на несколько часов, бежать в город совсем не хочется. Мало времени. Если б это было на первом курсе, когда мы готовы были даже за полчаса свободы чуть ли не продать душу дьяволу в лице взводных, а сейчас, когда никто тебя не держит в стенах родной «альма-матери» вроде, как и нет нужды бежать-то в город. Нам теперь подавай больше времени. И в среду мы идем только искупаться дома, в человеческих условиях. Завтра среда и вот тогда каждый из нас возьмет чего-нибудь съестного, чтоб не голодать до субботы.
Вскоре старшина объявляет отбой, но никто не спешит выполнять эту отжившую, атавистическую команду. Брожение в общежитии продолжается, словно уже не одиннадцать часов. В умывальнике гогочет группа товарищей, они курят и травят байки, смех их слышен не только в коридоре, но и в комнатах, в которых тоже мало кто спит. У нас в комнате никто не спит. Бобер, как всегда ушел к Денису. Вадька читает какую-то книжку, поставив лампу так, чтоб она освещала ему странички и не мешала ни мне, ни Стасу. Стас совсем недавно отложил своего Хемингуэя и лежит с открытыми глазами, закинув руки за голову. Я же пытаюсь уснуть, но мне мешают громкие звуки, яркий свет лампы и мысли. Они далеко от училища, они рядом с домом, на первом этаже которого булочная, а в десяти шагах нескончаемая стройка.
<p style="margin-left:5.0cm;">
* * *
– Игорь, у тебя дома есть коловорот? – спрашиваю я одного из местных курсантов.
– А зачем тебе? – удивляется он.
– Да мне нужно просверлить небольшие дырочки в монетах…
– Странное желание, - еще больше удивляется мой товарищ. – Ну, есть, а каким сверлом нужно сверлить?