Хромовые сапоги
Шрифт:
– Извини… - прошептал я, - но…
– Да я только предлагаю подождать Наташку! – рассмеялась Лена, поняв мое смятение. – Идем! Она явно скоро придет! Пока напою тебя чаем!
– Ладно, - с облегчением выдохнул я.
Мы прошли в триста десятую. В комнате было две кровати, аккуратно заправленные, на одной лежала одна единственная подушка, но большая, а на другой я насчитал их пять, но они были раза в три меньше. Лена прошла к своей кровати,
– Сейчас пойду наберу воды и вскипятим чаю. Не против? У меня есть вкусное мамино варенье. Любишь земляничное?
– Наверное…
– Как это? Ты что не знаешь любишь ты его или нет?! – удивилась девушка.
– Я просто не пробовал…
– А! Значит тебе понравиться! Всем нравится! – убежденно воскликнула маленькая хозяйка триста десятой комнаты и убежала с пустым чайником.
Пока я остался один в комнате мне пришло на ум написать записку Наташе и подложить ее под дверь. Но у меня с собой не было ни ручки, ни листка чистой бумаги. В поисках этих предметов я встал и стал ходить по комнате ища их и попутно рассматривая все, что попадалось на глаза. Кровати, стулья, две этажерки с книгами. На одной из них стоит в рамке фотография немолодой женщины, одетой так, как одевались в пятидесятые. Она похожа чем-то на Лену, наверное, ее мать. На столе, придвинутом к окну, я нахожу девяносто шести листовую тетрадку в клетку. Полистав ее, я понимаю, что это конспекты лекций. Я не решаюсь выдернуть из нее листок. Почти внезапно в комнату врывается Наташа. Она бросается ко мне, а за ней я вижу грустно улыбающуюся Лену, стоящую в дверях с чайником. Наташа повисает на моей шее и долго целует меня в губы.
– Приехал, - шепчет она, оторвавшись от моего рта на секунду, и вновь впивается в него.
Я стою, крепко ее прижимаю и извиняясь поглядываю на Лену. Та одними глазами, опустив их и тут же приподняв, говорит мне: «все нормально, я все понимаю». Наконец, Наташа отрывается от меня.
– Идем ко мне, - говорит она.
– Идем, - тут же соглашаюсь я.
В триста пятой все по-прежнему. Соседки пока нет, но Наташа сказала, что та должна завтра вернуться из дома. Мало того, сегодня в общежитии намечается «сабантуй» по поводу дня рождения одной девочки. Вся общага будет гудеть до утра.
– Но я не приглашен, - неуверенно говорю я.
– Глупости! Все только рады будут!
– Но мне нужно что-то купить…
– Все уже куплено, я столько всего выставила, что хватит на десятерых гостей!
Мы не сдерживаем своих чувств и падаем на кровать, чтобы начать или продолжить, уж не знаю, приветственные ласки. Я вновь и вновь повторяю выученное упражнение с ушком, чередуя его с долгими поцелуями с языком. Наташа разомлела и готова перейти от ласк к непосредственному
– Кто?! – задыхаясь кричит моя любимая.
– Наташ, это я, - по голосу я понимаю, что стучится Лена.
– Что ты хочешь? – немного резко кричит моя девушка.
– Девчонки спрашивают где у нас водка.
– Так ее Светка куда-то пристроила. Я не знаю. А вы что уже стол начинаете накрывать?
– Да! Но вы не беспокойтесь, я вас позову, когда начнем! – я слышу, как Лена уходит.
– Давай потом, - Наташа мягко отстраняется от моих нескромных ласк.
– Так ведь они еще не начинают, - я возбужден и не понимаю, почему моя любимая не отвечает мне взаимностью.
– Мы не успеем… я хотела еще переодеться и накраситься…
– Ладно…
Я сажусь на кровати и выпускаю из объятий Наташу, которая целует меня в губы, встает и идет к своему шкафчику, на котором лежат ее нехитрые женские приспособления, - пара кисточек, коробочки с румянами и тенями, пудра, помада и еще что-то, что я не могу разглядеть.
– Ты так пойдешь? – спрашивает меня девушка, нанося тени под глаза и оценивая мой внешний вид, глядя в маленькое зеркальце.
– Не пойдет?
– А что у тебя еще есть?
– Ну, джинсы, другая майка…
– Переоденься! – несколько командным тоном предлагает она.
– Хорошо, - я встаю, достаю из спортивной сумки мной перечисленные шмотки и переодеваюсь в них. Так действительно лучше. Во-первых, они сухие, а во-вторых, джинсы красивые и новые, сидящие по фигуре.
Когда Наташа с алыми губами застегивает на тоненькой талии потертые джинсы в дверь опять стучатся. Это, конечно, Лена.
– Мы садимся за стол!
– Выходим уже! – Наташа смотрит на меня взглядом, который без слов говорит, что она была права, не разрешив мне идти дальше в своих приставаниях.
В комнате на четвертом этаже, куда мы поднялись, стоят четыре стола сдвинутых торцами так, что получается один длинный стол. Комната эта не спальня, она довольно просторная, здесь, видимо проходят какие-то занятия, собрания. Ее размеры позволяют собрать в ней человек пятьдесят-шестьдесят, компактно разместив их на стульях в ряд. Столы скорее всего из этой же комнаты, так как я вижу еще пару сдвинутых столов у стены, за ними, видимо, занимаются студентки, готовясь к занятиям. Скорее всего эта какая-нибудь ленинская комната.