Хромой из Варшавы. Книги 1-15
Шрифт:
— У вас нет телефонной кабины? То, что мне нужно передать…
— Об этом не беспокойтесь, я подслушивать не буду! Мы себя тоже уважаем, не как-нибудь.
Удача была на стороне Альдо, и спустя пять минут он услышал хмурый голос Ланглуа:
— Это вы, Морозини? Мне уже сказали, что вы звоните. И в какую очередную авантюру вы ввязались? Честно слово, мне кажется…
— Дайте мне вставить слово, комиссар, и вы все узнаете. Вчера вечером жена Мишеля Бертье, журналиста из «Фигаро», обратилась
— Куда он поехал?
— Его вызвал некий Дюмен, бывший слуга ван Тильдена, сообщив, будто у него есть доказательства того, что его хозяин не кончал жизнь самоубийством. Естественно, Бертье выехал немедленно, и мы последовали за ним…
— «Мы» — это вы и Видаль-Пеликорн?
— Разумеется, кто же еще? Так вот, Бертье в самом деле приехал в деревню. Видели, как он проезжал на машине, потом слышали, как он уезжал. На следующее утро Дюмена нашли мертвым, а Бертье исчез. Вы что-то слышали об этой истории?
— Нет, не слышал. Местные происшествия редко когда до нас доходят.
— Местные?! Смерть миллиардера, смерть его слуги, исчезновение репортера «Фигаро», подозреваемого в убийстве и бегстве? Я бы не стал определять это как местные события!
— Да, конечно, можно посмотреть и так. А что говорит полиция Шинона?
— Пока не знаю, но думаю, что мы в скором времени познакомимся с инспектором Желе. Он все подозревает Бертье и всех приезжих незнакомцев…
Раскатистый смех на другом конце провода чувствительно задел Морозини.
— Рад вас повеселить, но не вижу, что смешного я сказал.
— Сейчас поймете. Как, вы сказали, фамилия этого инспектора?
— Желе.
— Чудная фамилия. Думаю, что вы пошли красными пятнами при одной только мысли о том, что вам предстоит знакомство с точной копией славного комиссара Лемерсье. Так или нет?
— Так, — мрачно согласился Морозини. — Но вряд ли это повод для большой радости. Предположение, что ван Тильден убит тоже, по-моему, не должно вызывать столь откровенного веселья у главного начальника с набережной Орфевр, черт побери!
— Нет, не вызывает, вы правы. Я сейчас…
Альдо не услышал продолжения: здоровенная ручища, похожая на валек прачек, но только покрытый черными волосами, нажала на рычаг. А окно, единственный источник света в баре, оказалось загороженным здоровенным детиной с бородой и усами, впрочем, одетым во вполне приличный костюм. Детина смотрел на Альдо со свирепой улыбкой, сверля его глазами недовольной План-Крепен.
— Очень любопытно узнать, кому это мы тут звоним? — пророкотал глухой бас.
О, как не терпел Морозини снисходительного отношения к себе!
Подумать только! Этот тип позволял себе
— С главным комиссаром Ланглуа, Париж, набережная Орфевр, 46, чей номер, без сомнения, вам известен. Мне кажется, вам нелишне было бы набрать этот номер и извиниться за то, что вы прервали наш разговор. Комиссар — человек чувствительный.
— Кому звонить, там видно будет. Пока имя, фамилия, возраст, род занятий, — потребовал полицейский, вооружившись блокнотом и ручкой.
Голос его разносился далеко и привлек внимание Адальбера.
— Что тут происходит? — заглянул он в дверь.
— Ничего! Вас это не касается!
Археолог секунду разглядывал полицейского, потом изобразил веселую улыбку.
— Поверьте, очень даже касается, потому что вы имеете дело с моим другом, мы вместе сюда приехали. Итак, с кем имею честь говорить?
— С инспектором Желе, — представил полицейского Морозини. — Из полицейского управления Шинона. Проверка удостоверений личности, и ты, конечно, тоже без нее не обойдешься.
Альдо достал свой паспорт и протянул его в раскрытом виде.
Полицейский иронически хмыкнул:
— Князь… Морозини из Венеции?
Потом недовольно проворчал:
— Опять итальянец? Из таких же бездельников, что и в замке? Просто глазам не верится! Наваждение какое-то! И вы тоже небось из них? — обратился он недовольным тоном к Адальберу.
— Ну нет, — запротестовал тот, с трудом сдерживая смех. — Я славный француз, средний обыватель.
— Чем вы занимаетесь?
— Археолог, как и написано у меня в документе.
— Ладно, я ваши документы оставлю у себя. Временно, конечно. А вы пока пройдете со мной.
— И куда же мы пойдем?
— Не пойдем, а поедем. В Шинон. Там с вас возьмут показания.
— А вам не кажется, что было бы разумнее направить все усилия на поиски Мишеля Бертье, — начал возражать закипающий гневом Альдо, — его, как мы слышали, обвиняют в убийстве, а нам кажется, что он стал жертвой и у него серьезные проблемы. Решаюсь вам напомнить, что вот уже четыре дня, как он исчез!
— Представьте себе, что именно его розысками мы и занимаемся. И мне кажется, что у вас найдется куча крайне полезных сведений для меня, и в соответствии с порядком, установленным в моем учреждении, я хочу их от вас получить.
— Понятно, — более миролюбивым тоном буркнул Альдо. — Пойду за машиной.
— Не стоит. Пусть стоит себе в гараже, мы вас отвезем сами. Шинон всего-то в пяти километрах.
— А обратно мы можем возвращаться пешочком? — процедил, вновь закипая, Альдо.
Полицейский услышал его и подхватил: