Хроника № 13 (сборник)
Шрифт:
Рядом с этим зданием – сарайчик, в котором хранятся лопаты, грабли, вилы, метлы, все, что нужно для благоустройства двора. Сотрудники, обжившись здесь, поневоле стали немного садоводами, они с удовольствием занимаются планировкой, высадкой многолетних и однолетних цветов, охотно обсуждают и сравнивают их достоинства, советуются, не посадить ли, например, там рябину, а там, быть может, даже яблоню, и она, быть может, даже будет плодоносить.
С огромным удовольствием после снегопада все выходят расчищать тропинки и дорожки, даже к тем зданиям, к которым месяцами не подходят, но зато потом очень приятно из окон видеть во всем порядок
Люди, стремившиеся продвинуться, сделать карьеру, тут долго не задерживались, и постепенно сложился костяк, гвардия, патриоты. У всех был немалый стаж работы на одном месте, а именно:
у Бориса Соломоновича, старшего эксперта, – тридцать восемь лет;
у Павла Кочетова, тоже старшего эксперта, – двадцать один год;
у Ирины Сергеевны, инженера-техника, – четырнадцать лет;
у Влада Корнявина, еще одного старшего эксперта, – около десяти лет,
у Марины Чурковой, эксперта первой категории, – восемь лет;
и даже у молодой Лизы Станюк, пока просто эксперта, – четыре года с лишним.
Недавнего начальника Локошина не упоминаем – он вышел на пенсию, коллектив ждал нового руководителя.
Имелась здесь традиция, укоренившаяся с незапамятных времен: дни рождения и другие примечательные даты отмечали коллективом, дружно, семейно. Правда, не в любой день, а в пятницу. Оно и понятно, пятница – рубежный день, будни кончились, а выходные, каждый час которых приближает новые будни, подобно тому, как каждый день жизни приближает смерть, еще не начались.
Впрочем, в советское время этот обычай процветал во всех учреждениях, потом его стали искоренять, потом вошли в моду корпоративы с выездами, но сейчас, по нашим наблюдениям, все возвращается на круги своя, к обычным учрежденческим посиделкам, правда, часто второпях, на ходу: бутылка шампанского, виноград, яблоки, конфеты, выпили, поздравили – и опять работать. Это называется: проставиться.
Но в нашем отделе техническо-документальной экспертизы (ОТДЭ) это приняло особые формы. Борис Соломонович, страстный преферансист, в давние времена приохотил своего друга-начальника и двух коллег (коих уже нет в живых) расписывать пятничными вечерами пулечку-другую. Все были людьми скромными и дельными, к преферансу полагался только чай, редко когда бутылочка коньяку на четверых, вход на территорию был обозреваем, улики легко убираемы, поэтому никаких подозрений ни у кого не возникало, а то, что сотрудники ОТДЭ в конце недели всегда составляют отчеты, что ж, такая у них, видимо, работа, считали посторонние, да и руководство, вникавшее в результаты деятельности, но не имевшее досуга разбираться, как организован сам процесс.
Начальники и коллеги менялись, пулечки некоторое время сохранялись, потом умельцы-преферансисты повывелись, но пятницы остались неизменными. Уже не надо было повода,
Вот как это происходит сейчас:
Борис Соломонович приносит бутылку водки, которая неделю настаивалась на каких-либо травах, каждый раз новых, это позволяет сравнить вкус и оценить разницу.
Павел Кочетов любит готовить домашнюю буженину в фольге, которая тоже имеет всегда свои оттенки вкуса, в зависимости от исходного материала, как выражается. Кочетов.
Ирина Сергеевна и Марина Чуркова любят готовить на месте всякие салаты, ингредиенты для которых они приносят отдельно, заранее сговорившись, кто, что и в каком количестве купит.
Влад Корнявин умеет удивить бутылкой редкого вина: его бывший одноклассник заделался крупным виноторговцем и охотно снабжает Влада редкостями по сходным ценам, а иногда и просто дарит с условием рассказать о впечатлениях, которое вино произвело на тех, кто его отведал.
А Лиза, юная сторонница здорового образа жизни, приносит разные сорта зеленого чая, каждый раз подробно объясняя, как их готовить, как пить и какую пользу организму они приносят.
Уже пятничным утром все начинают мимолетно улыбаться друг другу: пришел наш день. Не говорят об этом, ни в коем случае не интересуются, кто что принес (помимо упомянутых продуктов бывают часто сюрпризы), подчеркнуто деловиты, стараются не оказываться вместе на кухне, чтобы не создалось ощущения репетиции вечернего праздника.
И это ожидание, это подмывание где-то под сердцем – едва ли не лучшее состояние для них за всю неделю, если только у кого не случилось какой-то незапланированной радости.
Когда бьет шесть часов, никто, естественно, не кричит «ура», не захлопывает с треском журнал учета, не выключает компьютер. Наоборот, делают вид, что рабочий день как бы еще не кончен. И только минут через пятнадцать, двадцать, иногда и через полчаса послышится протяжный, ироничный голос Бориса Соломоновича:
– А что, не пора ли нам?
Именно он должен дать команду, и никто это право не оспаривает. Если новый работник по неопытности рискнет, тут же получит тихий вежливый выговор от ближайшего к нему коллеги.
Не спеша идут в кухню, накрывают стол, готовят салаты, режут буженину, расставляют приборы.
Садятся.
Павел Кочетов наливает Борису Соломоновичу, Ирине Сергеевне и себе водки, Марине Чурковой и Владу Корняеву вина, а Лизе минеральной воды.
– Вот и прошла еще одна неделя нашей довольно бессмысленной, но при этом, как ни странно, не бесполезной жизни, – произносит Борис Соломонович свой обычный тост, и все с удовольствием выпивают, начинают угощаться и обмениваться впечатлениями о выпитом и съеденном. Бывает иногда легкая критика, но чаще, конечно, все сводится к справедливым похвалам.
Время словно исчезает или замедляется.
Они говорят о событиях в мире и стране, о том интересном, что нашли в интернете, затрагивают политику, экономику, искусство – в меру своих интересов.
Говорят и о семейной жизни, которая такова:
Борис Соломонович в свои шестьдесят восемь лет одинок – жена умерла, а дочь в Америке;
пятидесятилетний Павел Кочетов в разводе, встречается с соседкой;
у сорокашестилетней Ирины Сергеевны проблемный муж, сын-студент и дочь-школьница;