Хроника Ганга
Шрифт:
Однако полностью реализовать свой успех македонцы не успели. К воротам подскакали кшатрии, преследуемые скифами и конными лучниками, и схватка за ворота разгорелась с новой силой. Яростное сражение шло как на подступах к воротам, так и в их проеме, где кавалеристам было трудно размахнуться и нанести разящий удар. В ход шли мечи, кинжалы, дротики, руки, все то, что могло принести победу в этой беспощадной схватке.
Лучники, облепившие стены крепости вокруг ворот, не могли стрелять из-за боязни попасть в своих кавалеристов. Стремясь предотвратить прорыв врага внутрь крепости, Шакуни стал лихорадочно
Вызванные ранее воеводой из казарм пиконосцы подоспели как нельзя вовремя. Под напором вражеской конницы кшатрии были оттеснены от ворот крепости и отброшены прямо под удар катафрактов. При виде как на его глазах гибли лучшие воины гарнизона, у стоявшего на башне воеводы появились слезы, но помочь им, Шакуни был не в силах.
Разгромив кшатриев, македонцы вновь попытались ворваться в город, но в башенном проеме им дорогу преградил густой ряд острых пик. Узость проема городских ворот позволяла защитникам Матхуры сдерживать натиск врага малым числом воинов. Одновременно с этим, со стен крепости на топчущуюся у ворот македонскую кавалерию обрушился град стрел.
Сражение за ворота вступило в свою новую фазу, в которой у индийцев были все шансы не только отбросить врага от ворот, но и нанести ему ощутимый урон. Катафракты были заняты добиванием кшатриев, а гоплиты македонцев не успевали к бою.
Однако жребий сулил Шакуни иное. В самый разгар сечи в воротах, когда казалось, что самое страшное уже позади и враг полностью отброшен, воевода услышал за своей спиной тревожные крики. Оглянувшись назад, он увидел клубы дыма, поднимающиеся над домами и в страхе бегущих жителей Матхуры. Подбежавший к воеводе солдат, сообщил ему ужасную новость. Враги прорвались в крепость со стороны реки.
Все это время Неарх внимательно наблюдал за прибрежными стенами Матхуры и, дождавшись когда, стража покинет стены, отдал приказ идти на штурм крепости. Ведомые опытными кормчими биремы Неарха подошли к самым стенам крепости, встали на якорь и по приставленным к ним штурмовым лестницам, устремились солдаты под командованием Лиссимаха.
Не встретив серьезного сопротивления со стороны малочисленного караула, македонцы открыли крепостные ворота ведущие в гавань, и впустили в город остальные силы. Уцелевшие от вражеских мечей караульные еще только спешили к воеводе с тревожными вестями, а воины Лиссимаха уже двинулись вперед, убивая и поджигая всё на своем пути.
Едва только весть о появлении врага в тылу коснулась слуха защитников крепости, как они разом пали духом и словно по мановению злого волшебства храбрые воины превратились в стадо баранов. Теперь каждый из них думал не столько о защите Матхуры, сколько о своем спасении.
Разом опустели крепостные стены и башни, ещё недавно густо усеянные лучниками. Словно невидимая волна смыла прочь от главных ворот крепости толпу горожан, и только отряд пиконосцев продолжал упрямо оборонять обреченную на гибель Матхуру.
К этому времени к стенам крепости подошла македонская фаланга, ведомая стратегом Кеном. Завидев приближающуюся пехоту, кавалеристы поспешили отойти от
Ни разу не сбившись с ноги, гоплиты быстро перестроились в боевой клин и бросились на стоявших в проеме ворот индийских солдат. И вновь в узком пространстве завязалась яростная борьба. Воины Шакуни оказывали македонцам яростное сопротивление, но не имевшие доспехов пиконосцы были обречены в схватке с одетыми в броню гоплитами.
Устилая свою дорогу телами поверженных врагов, солдаты Кена ворвались в город, громко славя своего стратега, победителя Матхуры, однако их радость была несколько преждевременной. На главной площади крепости, им встретили солдат Лиссимаха славящих своего командира.
Под эти громкие крики македонцев, произошла последняя схватка победителей с побежденными, больше напоминавшая избиение. Выполняя приказ царя об устрашении противника, гоплиты Кена и Лиссимаха безжалостно убивали каждого, у кого было оружие в руках или кто показался им подозрительным. Впрочем, иногда щадили тех, кто молил их о пощаде, падал на колени и простирал перед ними руки.
Верный своей присяге царю Аграмесу, Шакуни не стал молить врагов о пощаде. Вместе с горсткой солдат, он пал на площади сраженный ударом боевым топором скифского воина, пробившего защиту правителя Матхуры.
Сердце старого воителя ещё трепетало в его груди когда, соскочивший с взмыленного коня степняк, отсек Шакуни голову и завернул её в седельный мешок. Позже, хитрый скиф преподнес свой кровавый трофей царю Александру, когда тот въехал в павшую к его ногам крепость.
Властитель Азии по достоинству оценивший этот жест своего воина. Он приказал выдать ему золота ровно столько, сколько весила голова побежденного последнего воеводы Матхуры. И пообещал дать втрое больше, если со времени ему принесут голову царя Аграмеса.
Глава IV. Покорение Махаджанапады
Потрясатель Вселенной, великий царь Александр праздновал свой новый триумф. Его военный гений в очередной раз проявился во всем своем блеске у стен Матхуры. Заманив противника в умело расставленную ловушку, он захватил крепость и развязал себе руки перед встречей с Аграмесом.
Вместе с великим царем пировали его друзья, столь удачно воплотившие в жизнь замысел Александра, и теперь ожидавшие получения наград и милостей. Особенно радовались Певкеста и Лиссимах. Первый командовал дилмахами захвативших ворота крепости и удержавших их до подхода основных сил. Второй первым ворвался в крепость и ударил в тыл гангаридам в самый ответственный момент сражения.
Каждый из них, в тайне приписывал главную заслугу себе, считая, что только он своим действием принес царю лавры этой победы. Впрочем, точно такого же мнения придерживались Неарх с Гефестионом, чьи биремы и катафракты принимали так же действенное участие в штурме города.
Александр все этот прекрасно видел и, желая усилить соперничество среди своих стратегов за его милость, объявил главным героем штурма Матхуры стратега Кена, отсутствующего на пиру. Во время сражения на площади он получил ранение тяжелой стрелой в плечо и золотой венок победителя, по мнению Александра должен был помочь больному поскорее встать на ноги.