Хроника гениального сыщика
Шрифт:
– Что же вас смущает? – гулко сглотнул я.
– У нас без вас достаточно дел, – дернул сыскарь кадыком.
– Корона позволяет мне читать… чужие мысли. Я, например, в мозгах Рябова сейчас прочитал, что у вас нет в наличии ни одного судьбоносного дела. Так… шелупонь, мелочевка.
– Это так, – сыщик закусил губу.
– И как же эта телепатическая функция обнаружилась? – пришел я оплошавшему другу на выручку.
– Я решил рассмешить свою супругу, Алину Борисовну. Время было ко сну. Напялил корону. Пру в спальню.
– Какие? – выхватил я блокнот с золотым обрезом и ручку фирмы «Паркер» с платиновым пером.
– Не для протокола! – поморщился президент. – Все сугубо приватно. Супруга произнесла про себя: «Какой же он вожак и альфа-самец?! Он просто стареющий павиан, окруженный коррупционными лизоблюдами».
– Действительно, ужас! – спрятал я ручку «Паркер» в нагрудный кармашек.
– Мешает правда-матка, так вышвырните корону, – по-наполеоновски скрестил руки Рябов.
– Всего-то делов! – тоже скрестил я руки.
– Так-то оно так… – Абрамкин натянул на корону лыжную шапочку. – Только я ее решил употребить на деле. При вашей, понятно, артподдержке. Вдруг я живу как крот и ни хрена не вижу? Сейчас вызову премьера Федора Медведкина. Расспрошу о делах на Руси. Как и чего?
– В лыжной шапке? – вздрогнул я.
– Так сегодня же 1 апреля. Скажу, мол, его разыграл. Только халат все же сниму. Иначе уж слишком дико.
Президент удалился за бамбуковую ширму.
– Знатная ширма, – заметил я.
– Я ее привез из притона в Таиланде. По молодости. Я же из поколения «Битлз». Марихуана, девушки, контрацептивы. Ну да вы понимаете.
– Сами такие, – я ухмыльнулся.
– За ширму эту мы и схоронимся, – посуровел Рябов.
– Через бамбук вы сможете не только услышать, но и видеть. Я сам иногда прячусь там. В экстренных случаях. Знаете, седина в бороду, бес в ребро. Всякое со мной случается последнее время.
Через пару-тройку минут Юрий Абрамкин, этот слегка полнеющий блондин, с голубыми и чуть нагловатыми глазами, вышел из-за изделия азиатских мастеров в отменном сером костюме, в накрахмаленной рубашке апаш, на макушке, само собой, будто приклеенная, сидела эбонитовая корона. Под лыжной шапкой.
– Отлично выглядите, отлично! – Рябов одобрительно покачал головой. – Никогда и не дашь вам полтинник.
– Что вы! По осени мне стукнет шестьдесят. Просто эскулапы сделали парочку лицевых подтяжек, откачали с ягодиц целлюлит. Хоть я и не топ-модель, но все же, все же…
– Какие же чудеса творит современная медицина! – гулко сглотнул я.
– Так, господа, расслабляться не будем. Я вызываю Федоровича.
За укрытием на паркете лежал небрежно сброшенный белоснежный халат, стояли два табурета, обтянутые алым панбархатом. На оные седалища мы и умастились. Приникли к бамбуковой щели.
Медведкин нарисовался
– Собрались в лыжный поход? – юношеским тенорком вскрикнул он.
– С 1-м апреля, Федя. Расслабься.
– Отменная шутка!
Забавно, что будучи ниже Медведкина раза в два, Абрамкин умудрялся глядеть на него сверху вниз, как великан на карлика.
– Докладывай, Медведкин, что там у нас с экономикой, с нанотехнологией, с космосом? Чем живет рядовой люд?
– Нанотехнологии наступают. Народ ликует безмолвно. Сколково засыпало меня суперпроектами. Армия получила лазерные калаши. Со стапелей в Кронштадте спущены три атомные субмарины «Вера», «Надежда», «Любовь». Патриарх всея Руси Пантелеймон дал им названия. Однако вернемся к балету. Постановка «Щелкунчика» в Большом театре вызвала много споров среди эстетствующих гурманов…
Чем дольше и все мажорней докладывал премьер, тем Абрамкин становился мрачнее.
Наконец, тихо изрек:
– Вон!
– Не понял? – лысина Медведкина пошла багровыми пятнами.
– Вон, скотина!
Федорович вскочил:
– Вы сегодня, кажется, не в духе. Так я позже зайду.
– Глист!
– Кто, извините?
– Глист!..
На полусогнутых коленях премьер ретировался.
Мы с Рябовым выскочили из-за бамбуковой перегородки:
– Ну?!
Абрамкин трясущейся рукой налил себе горький кофе.
– Именно сегодня эта сука перевела себе на счет в Берне четырнадцать с половиной лимонов евро.
– Корона? – Рябов отточенными жестами закурил «Кэмел».
– Она…
– Тут нет ничего удивительного, – усмехнулся я. – Весь народ в курсах, что Кремль тырит. Доказательства, увы, лишь косвенные. Поместья, замки, яхты, прикупленные острова в океане. За руку пока никто не схвачен. Деньги утекают по конспиративным каналам.
– Я об этом догадывался… – президент взял с подоконника вишневую курительную трубку, разломил папиросу «Герцеговина Флор», набил отверстие.
– Странно! – гортанно вскрикнул я. – Именно такую же трубку курил товарищ Сталин.
– Так это его же и трубка. Знаете, как-то успокаивает.
Президент снял корону, сокрушенно поместил ее на колено.
– Скажите честно, а вы не воруете? – Рябов выпустил молочный клуб дыма.
Абрамкин нисколько не смутился:
– Точно сказать не могу. Всеми имущественными делами занимается супруга моя, Алина Борисовна. Иногда добрые бизнесмены нам дарят какие-то акции, ваучеры… Я не силен в экономике. Вопросы на мне геополитические.
– Выходит, и вы – глист! – горько усмехнулся сыскарь. – Простите, вы первый употребили это подлое слово.