Хроника гениального сыщика
Шрифт:
– Выходит…
– Тут есть еще любопытный аспект, – сурово продолжал Рябов. – Глисту наплевать, будет ли организм, питающий его, жив или мертв. Ему бы только сосать и сосать.
– Хоть с трупа?
– Именно.
– Пусть весь мир погибнет, лишь бы мне вечером чай пить, – ловко вспомнил я Достоевского.
– «Записки из подполья»? – подмигнул президент. – Я начитанный. Классику обожаю. Так что же мне делать?
– Изничтожение коррупции процесс долгий, – Рябов затушил бычок. – Прежде всего вам
– Превратились в гестаповских полицаев! – взорвался я. – В анальные отверстия россиян суют бутылки. По пяткам лупят резиновыми дубинками. Пытка, между прочим, популярная в Древнем Китае.
Президент нажал на золотую кнопку селектора:
– Тимура Ебитовича Нургаляйкина живо ко мне!
Рябов иронически выгнул бровь:
– Неужели на этот пост нельзя было назначить человека с более пристойным именем?
– Так ведь от жалости… Человек уже обижен судьбой, пусть хоть зарплата все компенсирует. Я слышу шаги! Хоронитесь, ребятушки, за бамбуковую перегородку.
Президент обдул корону и осторожно поместил ее себе на макушку.
Мы с сыщиком на цыпочках кинулись за ширму.
Нургаляйкин в целом соответствовал своей лихой фамилии. Глаза выпучены, голова частично плешива, руки расставлены в стороны, как клешни у тихоокеанского краба.
– С первым апрелем тебя, Тимур Ебитович! – президент поправил корону.
– С первым…
– Как там народ? Не шалит?
– Живут тихо. Что лабораторные крысы.
– А я слышал, что ты свое ведомство превратил в застенки гестапо.
– Злобная клевета! Инсинуации.
– А как же митинги оппозиции?
– Так ведь это все провокации на бабки Госдепа.
– Ну, допустим… Тем не менее в интернете есть ролики о пытках.
– Элементарный монтаж. ЦРУ подсобляет. Создание черного мифа, мол, русские – это раса садистов.
– Врешь, Нургаляйкин. Мозжечком чую.
– Могу поклясться на Библии.
– Брешешь, падла.
Глаза Ебитовича налились кровью.
– Хотите начистоту, герр президент? Если мы их не будем насиловать бутылками, то будут они нас. Они же и вас, и меня ненавидят люто. Если я скажу «отбой» своим бойцам, русаки именно вас первого разорвут на клочья. А клочья швырнут бешеным псам. Вот она ваша правда. Кушайте!
Абрамкин остолбенело замер с распахнутым ртом.
– Я могу идти? – Нургаляйкин щелкнул каблуками изящных козловых сапожек.
Президент безмолвствовал.
Ебитович подошел к нему вплотную. Пощупал пульс на шее. Поцокал языком.
И тут мы с Рябовым из-за бамбука и вымахнули.
Нургаляйкин выхватил из кобуры свой штатный Стечкин.
– Кто вы такие, чёрт побери?
– Легендарный сыщик Рябов, – нахмурился Рябов.
– Акушер второго разряда,
– Руки за спину! Повернуться к стене!
Выбитый из ладони Стечкин покатился по вощеному паркету.
В мановение ока Нургаляйкин оказался на полу, лицом вниз.
– Коммунисты не сдаются… – хрипел он.
– Ух! – изумился Рябов. – К своим садистским замашкам он еще и коммунист.
– Коммунисты, вперед! – с кровавой пеной на губах шептал Ебитович.
Тут на авансцену событий выступил я. Спросил елейно:
– Какой же бутылкой вас, батюшка, отыметь? Из-под шампанского Абрау-Дюрсо или простой пивной?
– Лучше пивной… Горлышко уже.
Рябов повернул ко мне озверелое лицо:
– Петя, что вы городите? Разве это наши методы?
– Президент превратился в истукана, – попытался я тогда перевести беседу в другое русло.
– Состояние каталепсии, – объяснил нам Ебитович. – Так случилось с одним мудачком, когда я лично его изнасиловал бутылкой из-под кока-колы. Отпустите меня… Я узнал вас Рябов. По волчьей хватке.
Сыщик отпустил министра.
Тот встал на четвереньки, потом резко поднялся во весь свой крохотный рост. Шагнул к президенту:
– Надо вытаскивать из беды Юрбаса Абрамкина.
Диспозиция, что и говорить, сложилась двусмысленная. Президент РФ, что чурка, молчит. Глава МВД вправляет вылезшую рубаху в казарменные штаны.
Я осторожно снял с бедовой головушки вертикали корону, надел на себя.
Глянул на Рябова.
Холодная струйка пота покатилась по позвоночнику.
Неужели?!
– Инспектор, – гортанно вскрикнул я, – неужто вы такого низкого мнения о моих умственных способностях?
– Дайте-ка! – Рябов сорвал с меня корону, водрузил себе на макушку. Очумело огляделся.
– Да что же вы ходите все вокруг да около?! – взвизгнул Нургаляйкин. – Корона какая-то особенная? Нанотехнологии? Сколково?
– На! – протянул ему сыщик.
Министр примерил. Глаза его полезли из орбит. Прохрипел:
– Это жизнь заставила… Я же в душе нежный. Обожаю удить карасей и плотву. Собирать на опушках рыжики-опята. Профессию свою ненавижу!
Ебитович волевым движением головы стряхнул корону на пол.
– Ой, тяжела же шапка Мономаха! – Рябов в медитативной задумчивости закурил «Кэмел». – Петя, вернемся к нашим баранам.
– Я готов!
– У вас имеются в наличии какие-нибудь медикаментозные средства, дабы вывести вертикаль из этого, скажем прямо, диковатого состояния?
– Мышьяк подойдет… – пробормотал Нургаляйкин. Пнул корону ногой. – А венец этот надо срочно уничтожить. От этой заразы вспыхнет на Руси бунт.
– Не трогать! – Абрамкин энергично захлопал глазами, прыжком бросился к короне, надел.