Хроника одного задания
Шрифт:
«Что это может быть?» — мысль пронеслась быстро. Берестов точно кошка, почуявшая добычу, «на мягких лапах» подкрался поближе. Всмотревшись, он увидел двух притаившихся немцев в белых маскировочных халатах.
«Засада!» Недолго думая, Алексей достал нож из-за голенища сапога и незаметно подкрался к своей цели на расстояние одного броска. Убрал он их тихо, первого быстро, а со вторым пришлось немного повозиться, здоровым оказался. В любом случае на помощь к ним никто не пришёл. «Хорошо вооружены! — оглядывал трофеи Берестов, — очень сейчас пригодятся».
Как только старший лейтенант закончил осмотр, послышалась стрельба. Она развернулась сразу и уже слышалась
Наметив цели, Алексей, открыл огонь. Сразу замолчал пулемёт. Потом старший лейтенант начал быстро перемещаться за спинами немцев, разя их так стремительно, что те не успевали ничего понять. Его шквальный и прицельный огонь настолько обескуражил противника, что в первые мгновения лишил его возможности сопротивляться. Берестов переставал стрелять и сразу бросал гранату, потом снова стрелял.
В конце концов, немцы пришли в себя, перегруппировались, но Алексей успел отойти назад. Он спешил на помощь остальным. Было слышно, кто-то ещё стрелял. Быстро бежал Берестов среди деревьев. Уже на подходе к тому месту, где шёл бой, старший лейтенант увидел — Николай с трудом отстреливался, будучи окружённый немцами. Видимо, они хотели взять партизана живым, постепенно сжимая кольцо вокруг него. Алексей осмотрелся, быстро вник в обстановку и понял, из группы Чертак остался один.
Старший лейтенант, заняв удобную позицию, выбрал мишени и открыл огонь. Неожиданность его появления и урон, который сразу понёс противник, позволили Чертаку отступить и присоединиться к товарищу. Вместе они попытались уйти вглубь леса. Немцы сначала было бросились за ними вдогонку, но, получив отпор, немного отстали. А затем и вовсе отказались от идеи дальнейшего преследования. Видимо, побоялись или получили приказ отстать.
Берестов и Чертак глубоко дышали, ноги были уже ватные, плохо слушались, но они продолжали бежать, постоянно оглядываясь назад.
— Вроде отстали, — предположил Берестов и остановился, чтобы прислушаться, есть ли погоня. В висках бешено колотило, мешая сосредоточиться, пот заливал лицо. Хотелось присесть.
Чертак стоял рядом, обняв дерево. Он был совсем без сил. Затем сел, облокотившись спиной о ствол.
— Не слышу ничего, — с трудом проговорил Алексей, пытаясь смотреть в темноту, и, убедившись в отсутствии погони, сказал, — теперь можно и передохнуть. Ты как, Николай, не ранен?
— Зацепило меня, — и уточнил, — в руку.
— Дай, осмотрю.
Берестов встал, подошёл к товарищу. Достал фонарик, включил. Под лучом света он оказал Чертаку помощь, перевязал раненую руку.
— Бинт-то у тебя откуда? — удивился Николай, — с собой что ли имеешь?
— У немцев одолжил.
— Запасливый ты, Алексей, — и Чертак замолчал, закрыл глаза.
Товарищи сидели, опираясь спинами на одно дерево, только с разных сторон.
Молчание длилось недолго.
— Троих потеряли и Пётр Евсеевич убит, — Николай был подавлен, говоря о потерях, — ничего не понимаю, что произошло?
— Засада это была, Коля, ждали нас.
— Как же так, а откуда они знали, что мы придём?
— Пока не знаю, но одно скажу точно, западня была подготовлена толково.
— А ты-то как понял?
— Не спрашивай, не знаю, чутьё сработало.
Снова воцарилась тишина. Берестов просто отдыхал, думать сил не было. Немного погодя он зашевелился и достал из вещмешка плитку шоколада, развернул её и надломил пополам.
— На,
— Тоже трофейное? — Чертак попытался улыбнуться, — всё-то у тебя есть, на все случаи жизни.
— А зачем добру пропадать.
И оба принялись за съестной трофей.
***
24 ноября 1941.
«В течение этого дня наши войска вели бои с противников на всех фронтах. Особенно упорные бои происходили на Волоколамском, Сталиногорском и Ростовском (Ростов-на-Дону) участках фронта».
«Ушедшие в поход партизаны вернулись в лагерь».
Алексей и Николай, наконец, добрались до лагеря. Там царило оживление, вернулись с задания партизаны. Появление же двух товарищей вызвало сначала недоумение, оба выглядели уставшими, серыми, у Чертака ко всему прочему была ещё перевязана рука. Потом им бросились навстречу и помогли дойти до фельдшера.
Там их нашёл Тишков. Алексей сидел возле двери в землянку, приспособленную под госпиталь, и курил. Вообще-то он не был заядлым курильщиком, но иногда в особые минуты позволял себе несколько затяжек.
— Ты цел? — спросил майор, цепко оглядывая Берестова.
— Я в порядке, Степан Иванович.
— А Николай?
— Зацепило, но рана не очень опасная. Сейчас над ним колдуют.
— Ты можешь объяснить, что произошло?
— В общих чертах…
— Тогда так, дождись Николая и ко мне.
— Хорошо. Пётр Аверьянович вернулся?
— Вернулся комиссар, живой и невредимый.
У старшего лейтенанта отлегло от сердца. Тишков повернулся и своим размашистым шагом направился к себе.
Вскоре вышел Николай. Лицо его было бледное.
— Ну как рука?
— Заживёт.
— Тогда к майору.
— Идём…
В командирской землянке, куда пришли Николай с Алексеем, было душно, накурено, хоть топор вешай. Руденко сидел осунувшийся, с уставшими глазами. Для человека его возраста такой поход стоил ему многих душевных и физических сил. Однако, несмотря на замученный вид, вся его фигура выражала удовлетворение. Им удалось разбить немцев при Дугино и марш-броском до Бражино помочь Мишину обратить в бегство карателей. Руденко поднялся навстречу Берестову и Чертаку, пожал им руки.
— Ну, присаживайтесь, — пригласил Тишков, — рассказывайте всё.
Оба товарища сели, Чертак несильно поморщился, беспокоила раненая рука.
— А что тут рассказывать, — начал первым Николай, — подошли к деревне. Смотрим, вроде спокойно всё. Только Алексей засомневался, он пошёл своё проверить. Мишу с Толиком я направил к дому, на который указал Пётр Евсеевич. Сам вместе со стариком и Семёном прикрывали ребят с небольшой высотки. Тут, вижу, Миша начал стрелять, а потом и Толик. Я не сразу понял почему. Никого не видел. А затем со всех сторон по ним и по мне огонь открыли. Краем глаза заметил, Семён рухнул как подкошенный. Миша с Толиком тоже недолго продержались. Они, вообще, как на ладони были. Пётр Евсеевич пополз от меня в сторону Семёна, взял винтовку и стал тоже стрелять. Окружать нас стали, я еле успеваю отбиваться. Петра Евсеевича быстро убили. Думаю, хана и мне. Вдруг на другом конце деревни такая канонада началась. Соображаю, никак Алексей там шум наводит? Воспользовался замешательством фрицев и сменил позицию, а так бы точно накрыли. А затем вовремя Алексей появился, патроны на исходе, один себе оставил. А то смотрю, живым меня, гады, хотят взять. Так что, если бы не Алексей, лежал бы и я вместе с ребятами там.