Хроника смертельной весны
Шрифт:
– И что вы решили?
– Я в этой ситуации ничего не решаю. Анна запретила предпринимать, что бы то ни было. Она откажется от чего угодно, лишь бы сохранить Тони жизнь.
– И что она собирается делать?
– Ничего, я же сказала. Но я категорически с ней…
– Мадам, мне нужно срочно в душ.
– Что?! – Жики ожидала чего угодно – возмущения, уговоров, протестов… Но такого… Десмонд тем временем вскочил с дивана, и направился вон из комнаты, сделав, однако, еле уловимое движение светлыми бровями. Пораженной тангере ничего не оставалось, как последовать
– Что происходит?.. – начала Жики, а он приложил палец к губам.
– Идите за мной, – очень тихо уронил он и пошел по коридору. В самом конце оказалась крашенная белой масляной краской дверь и табличка на ней «la salle de douche» [132] . Он дернул дверь на себя – душевая оказалась свободна.
– Вы что, здесь моетесь? – в шоке проскрипела старая дама.
– А у нас есть выбор? – Десмонд включил воду, и из проржавевшего душа хлынула вода. Она с грохотом ударялась об алюминиевый поддон, создавая гулкое эхо.
132
Умывальня, душевая комната (фр)
– Вот так, – Он придвинул к душевой кабине хлипкий на вид табурет. – Присядьте, мадам.
– Пожалуй, я закурю, – Жики достала из сумки пачку сигарет и зажигалку.
– Никто не будет возражать, – он открыл замазанное масляной краской окно, и Жики увидела лоскут яркого синего неба.
– Зачем ты меня сюда привел? – она впервые обратилась к нему на «ты». Он усмехнулся:
– А вы не догадываетесь?
– Полагаешь, нас прослушивают?
– Не сомневаюсь. Ведь каким-то образом они узнали, что вы ищете девочку и направляетесь в… как там эта дыра называется?
– Леваллуа-Перре…
– Вот-вот.
Жики щелкнула золотой зажигалкой и глубоко затянулась: – Газировка в стаканчике не успела выдохнуться. А гамбургер был еще теплым.
– Кто знает, что вы обратились ко мне?
– Только мои люди. Но они заслуживают абсолютного доверия.
– Мадам, разрешите мне встретиться с Анной.
– Если ты еще раз поднимешь этот вопрос, то я…
– Хорошо, не буду. Но неужели вы согласитесь оставить все как есть? Кто-то манипулирует вами. И Анной.
– И тобой. А ты этого не любишь.
– Не люблю, – согласился Десмонд.
Внезапно тангера схватила мужчину за подбородок сухими и чрезвычайно цепкими пальцами, и заглянула ему в глаза.
– На что ты рассчитываешь? – прищурилась она. Он резко высвободился:
– А я могу на что-то рассчитывать? Вы взяли с меня клятву верности вашей… м-м… скажем так, некоммерческой организации на весьма жестких условиях. Но все это неважно. Сейчас главное – найти Тони.
– Сейчас главное – чтобы ребенку не причинили вред, – отчеканила Жики. – И если у тебя нет конструктивных идей, то лучшее – не предпринимать ничего.
– Мы можем дезинформировать похитителей. Сделаем вид, что перестали искать девочку.
– Как?
– Мадам, это просто. Если нас слушают…
– Что значит если? Ты не уверен?
– Я
Жики поджала губы: – Да, это моя прослушка.
– Последний раз я почистил мансарду позавчера. Ваши люди успели поставить новую?
– Насколько я знаю, нет. Мы вообще подумывали о том, чтобы перестать тратить деньги попусту. Твои чистки уже влетели нам в три сотни евро.
– Разумная экономия, – улыбнулся американец. – Итак, в комнате прослушки быть не может, так как ни я, ни О'Нил с момента последней чистки ее не покидали. Значит, у вас завелся крот, мадам.
– Этого не может быть. Мои люди безукоризненно честны.
– Мадам, но факты так очевидны, с ними не поспоришь. Как только вы приказали осмотреть школу, девочку оттуда увезли. Словом, вы должны отдать приказ – так, чтобы его слышали все – о прекращении поисков.
– А на самом деле?
– Мы продолжим искать.
– Это очень опасно. Если похитители узнают…
– Какова гарантия, мадам, что ее оставят в живых?
Жики молчала. Гарантия? Да какая может быть гарантия – люди, похитившие дитя – безжалостные, подлые твари.
– Видите, вы не уверены.
– Хорошо, молодой человек. Что, по-вашему, мы можем еще сделать?.. И что нам сказать родителям?
… -Я тебя предупреждал! Я же тебя предупреждал! – Шарль Эвра раскачивался из стороны в сторону, обхватив голову руками. – Нельзя было рассказывать о Тони русским! Они все сумасшедшие!
– Замолчи! Ты забыл, что я сама русская? Что Тони русская? – возмутилась Лиза.
– Эта подозрительная танцорка! – Шарль, воспитанный и выдержанный буржуа, настоящий un natif de Rive Droite [133] , казалось, не отдавал себе отчета в том, что говорил. – Как можно было с ней встречаться, да еще знакомить с ней малышку!
– Анна Королева – гордость русского балета. Она порядочный и честный человек! – от боли в груди Лизе было трудно произносить слова. Но от обвинений мужа ей становилось совсем тошно.
133
Уроженец Правого берега. Правый берег, Левый берег – традиционное деление Парижа. Правый берег – место жительства, в основном, богатой буржуазии.
– Ты не мать, – Шарль посмотрел на жену глазами, полными горя.
– Заткнись! – закричала Лиза и разрыдалась.
– Я звоню в полицию, – сухо заявил мсье Эвра, поднимаясь и доставая телефон. – Тебе меня не остановить.
– Звони! Только если из-за твоего звонка с Тони что-то случится – я тебя убью, – гневно отчеканила Лиза.
– Merde! – Шарль в ярости грохнул кулаком по столу – бокал с остатками виски подпрыгнул, будто живой, и полетел на пол. Однако не разбился, а покатился под стол. Эвра вновь устало опустился в кресло и обхватил голову: – Тони, Тони…