Хроника смертельной весны
Шрифт:
– Может быть, вы введете меня в курс дела? – осторожно попросила Анна. – Вы, конечно же, лучше меня понимаете, что к чему.
И она примирительно улыбнулась. Как ни странно, Марион сменила гнев на милость и начала излагать подробности жизни домохозяйки из Сен-Дени:
– Фатьма Джамаль, двадцать шесть лет, замужем, десять детей…
– Сколько? – ахнула Анна.
– Десять, – без тени улыбки подтвердила Марион.
– В двадцать шесть лет?
– Двадцать шесть ей исполнилось три дня назад, – уточнила Марион. И видя, что Анна явно пытается произвести в уме некоторые арифметические
– Ее муж, Карим взял ее в дом, когда Фатьме было шестнадцать.
– Что значит – взял в дом? Женился?
– Согласно семейному кодексу Французской республики в шестнадцать лет Фатьма не могла выйти замуж. Карим взял ее в свой дом согласно законам шариата, получив благословение муфтия.
– Но как же родители позволили? Это же… это же…
– Думаю, имело место изнасилование. Но, к сожалению, на тот момент Фонд был не в курсе ситуации. Фатьма – нелегальная иммигрантка.
– Как так?
– Ее семья въехала во Францию незаконно и очень долгое время скрывалась от иммиграционной службы, меняла место жительства – если только клоповники в Клиньянкуре можно назвать местом жительства. В результате отца и мать Фатьмы все же выслали из Франции. А Фатьме удалось спрятаться. Она попала в детский приют при Парижской мечети. Где и жила два года, пока не попалась на глаза Кариму Джамалю. С той минуты девочка была обречена.
– Как же так? Почему она не обратилась в полицию?
– Девочка шестнадцати лет? Практически сирота? Да она по-французски тогда не говорила. Впрочем, и сейчас еле-еле.
– Но, насколько я знаю, мусульмане крайне отрицательно относятся к сексуальному насилию. Вообще, к насилию. Как же ему сошло с рук?
– Вы правы. Но это случилось десять лет назад. Вы, вероятно не в курсе. Именно на 2003 год пришлось очень жесткое противостояние между светскими властями и мусульманскими общественными организациями. Тогдашний президент – Жак Ширак – очень жестко отстаивал секуляризацию [143] общества, и если б факт изнасилования мусульманином несовершеннолетней и принуждения ее к браку всплыл, разразился бы грандиозный скандал, и мусульманская община Парижа понесла бы огромный моральный ущерб.
143
процесс снижения роли религии в сознании людей и жизни общества
– И дело замяли! – возмущенно констатировала Анна.
– Скрепя сердце парижский имам, как ее официальный опекун, дал разрешение на никах [144] . На тот момент это казалось наименьшим из зол.
– А на деле?
– А на деле – бедная девушка попала в ад. Ее муж оказался садистом.
– Да уж, – вздохнула Анна. – Десять детей… Словно она свиноматка.
– Десять детей – не самое страшное. Все эти годы она не покидала квартиры в Сен-Дени.
– То есть как?
144
Заключение брака в исламе
– В
– Какая дикость!
– Чудом выжила. И после этого – рожала с периодичностью раз в год.
– Quelle horreur!.. [145]
– Итог – десять детей погодков – два мальчика и восемь девочек, расшатанное здоровье и полное бесправие.
– Как о ней стало известно?
145
Какой ужас! (фр)
– В Фонд обратилась ее соседка – мадам Саад. Ей изредка удавалось говорить с Фатьмой. В квартиру ее не пускали, но изредка они встречались, когда Фатьма выходила выбрасывать мусор. Она никогда не жаловалась. И вот – несколько недель назад из мусорного пакета Фатьмы вывалились окровавленные бинты, и мадам Саад заметила повязки на ее руках, хотя руки Фатьма закрывает, согласно шариату.
– С мадам Саад побеседовали?
– Инспекторы Фонда встретились с ней. От нее много узнать не удалось, но сигнал мы получили и провели следствие. Фатьма полностью соответствует требованиям нашей программы защиты.
– Как это возможно осуществить – у нее десять детей?
Такое уже случалось. Под программу попадают все несовершеннолетние дети пострадавшей.
– Но она сама согласна?
– Согласна. Она согласна на все, лишь бы сбежать от мужа.
– Как удалось получить ее согласие, если, как вы говорите, она полностью изолирована от внешнего мира?
– Мадам куратор задает правильные вопросы, – Марион улыбнулась – впервые за время их беседы. – Наши инспектора проникли в квартиру под видом команды спасателей – была объявлена пожарная тревога – с помощью умницы мадам Саад. Вот, взгляните на фото.
Перед Анной легли несколько снимков – вполне приличная квартира с неплохой мебелью, устланная коврами, упитанные темноглазые детишки разного возраста и – женщина.
– Боже милосердный, – пробормотала Анна.
– Обычное дело, – вздохнула Марион.
На одном из снимков Фатьма была полностью закутана в темные одежды – были видны только огромные черные глаза, подведенные синей краской.
– Она и дома так ходит? – поразилась Анна.
– Нет, она не открывала спасателям, пока полностью не оделась, – пояснила Марион. – Смотрите дальше.
На следующей фотографии Фатьма была уже без паранджи – но представляла собой еще более удивительное зрелище – она была увешана золотом с головы до ног. Уши оттягивали длинные серьги, грудь прикрывало массивное колье, запястья охватывали толстые браслеты – но все эти украшения не могли прикрыть многочисленные гематомы и струпья от подсохших ран.
– Сначала бедняжка тряслась от страха – ведь она пустила в квартиру посторонних – хотя все спасатели были женщинами, а с ними и мадам Саад – иначе Фатьма, наверно, никогда не открыла бы. А уж чего стоило уговорить ее показать раны!