Хроника текущих событий первой трети года Белой Стальной Крысы
Шрифт:
27 января, понедельник
День Холокоста… Лагерь смерти Освенцим наши войска в этот день освободили – Аушвиц-Биркенау. Только что в Израиле по этому поводу прошёл Пятый форум памяти о Холокосте, организованный фондом Вячеслава Кантора, который с 2005 года их проводит в самых страшных для евреев местах, где нацисты их уничтожали, иногда, как на Украине и в Польше, не без неудовольствия местных властей. Иногда скрытого. Иногда высказываемого откровенно.
В этом году польские начальники
Ну, у них своя история. Для них Освенцим – это такое место, где были заключены немцами и погибали поляки, советские военнопленные, другие группы и категории узников. Ну да, там ещё были цыгане и евреи.
Сильно лукавят паны. Это был лагерь смерти, построенный, как и все шесть таких лагерей, СПЕЦИАЛЬНО как машина уничтожения евреев и цыган. Ну и раз уж его построили с запасом, аккуратно, добротно и прочно, чего же мощностям простаивать.
Очень было показательно, когда нынешние власти Польши демонстрировали канцлерине Меркель польского узника Освенцима, который ей рассказывал про то, что там было холодно и еды не хватало…
Для евреев память была о другом. О газовых камерах и крематориях. О пытках и садистских медицинских экспериментах, в том числе на детях, о стерилизации женщин и о том, как сдирали кожу с татуировками для абажуров, о том, как из трупов варили мыло, а волосы убитых собирали для набивки матрацев… Холод и голод для них были наименьшим, что только можно было вспомнить. Но у каждого своя память.
Под День Холокоста на телевидении прошёл фильм «Собибор», о ЕДИНСТВЕННОМ за всю войну успешном восстании в нацистском концлагере, которое возглавил Александр Печерский.
Фильм хороший. Но жизнь не кино, и на экране всего не передашь. Почти пятьсот пятьдесят узников. Сто тридцать остались, не став рисковать. Всех убили. Восемьдесят погибли при побеге. Сто семьдесят позднее убили немцы в облавах. Около девяноста – выдали и прикончили сами поляки. Пятьдесят три добрались до своих и воевали. Печерский – геройски, в партизанах. Пускал под откос эшелоны.
Потом был отправлен в штрафбат. Тяжело ранен. За героизм был представлен к ордену, но заменили на медаль. После войны с начала кампании по борьбе с космополитизмом и до смерти Сталина оставался без работы. Потом мало-помалу жил, как все в стране жили – и умер только в 1990-м.
Про него снимали фильмы, его играли знаменитые артисты, Рутгер Хауэр за эту роль получил «Золотой глобус», но самого Печерского на церемонию не пустили. Просто визу не стали оформлять. 1987 год был. Горбачёв. Перестройка, новое мышление… Ага. Новое-новое. А потом он умер.
Так что память и признание в стране, за которую он воевал, пришли только в 2000-х, уже при Путине. В 2007-м повесили мемориальную доску на доме, где он жил. В 2018-м наградили, посмертно. Сняли фильм, назвали улицу, поставили памятник, упомянули в учебниках… А при жизни было, как
Много пришлось в своё время заниматься темой Холокоста. Говорить с узниками гетто и концлагерей. И с теми, кто прошёл ещё и наши лагеря. Они их сравнивали… Но это тема особая. Глубокие были старики. Кто-то нормальный. Кто-то с искалеченной на всю жизнь психикой.
Жили бедно, всего боялись до ужаса, мало что в окружающем мире понимали, на любое доброе слово, от кого бы оно ни исходило, реагировали, как уличный котёнок на ласку… Отчего их так любили использовать в антиизраильских акциях. И левые. И арабы. И иранцы. Подло и цинично, но работает.
Искалеченная психика несчастных людей позволяет проводить с ними такие эксперименты. На публику действует, значит, оправданно. У нас такие, среди пламенных союзников радикальных исламистов, тоже были. Помнится, один журналист, сильно подвинувшийся на неприязни к Израилю, на последних выборах умудрившийся крайне неудачно выступить доверенным лицом одного из левых кандидатов… Но это уже совсем о другом.
Среди тех, кто погиб в Холокосте, и тех, кто в нём выжил, были разные люди. В основном обычные – жертвы. Те же дети, что они могли сделать? Были герои. Были мерзавцы. Мерзавцы выживали с высокой степенью вероятности. Заметно по Соросу.
Он там тоже был. У тех, кто воровал, спекулировал и предавал, шансов было больше. А если сотрудничал с нацистами и их местными помощниками, так и совсем немало. Хоть в юденрате. Хоть в еврейской полиции. Хоть помогал скупать у жертв драгоценности в обмен на продукты. И сам был сыт. И если выживал, не бедствовал. Как тот же Сорос.
Героическое сопротивление давало очень мало шансов. Пассивное ожидание вообще никаких. Спрятаться и затаиться… Ну – это если не выдадут. Или те, у кого спрятался, сами не убьют. Деньги, соль, сахар, мука, керосин… Что там ещё за еврея можно было получить? Опять же, дом с хозяйством, скотина и птица – если в деревне, добротная мебель, постельное бельё, одежда, посуда… Не говоря уже о тех же деньгах и украшениях.
В хозяйстве всё годилось. Сколько в Польше, на Украине и в Прибалтике сохранили рачительные хозяева еврейской недвижимости, предварительно избавившись от хозяев? Кто помасштабнее, прибрали магазины и лавки, кафе и рестораны, театры и мюзик-холлы, заводы и фабрики. А самые толковые – банки. Или еврейские деньги в собственных банках, как швейцарцы.
Они никого не резали на куски, не заражали никакими болезнями, не жгли живьём и не травили газом, не расстреливали и не морили голодом, не насиловали и не пытали. Просто ничего не отдали сиротам, даже если те помнили номера счетов и пароли. Завещания в лагерях смерти не выдавали. Ключей от банковских ячеек не сохраняли. А если и сохраняли… Где доказательства, что вы единственный наследник? Ах, семью уничтожили в Дахау, Треблинке, Аушвице? Ну, наверное. Но ничем помочь не можем.
Это было ТАК. Тех, кто смог вернуться, никто не ждал. В их домах и квартирах жили. И прежних хозяев убивали и в 45-м, и в 46-м. В Польше и на Украине погромы шли после войны. За них никто не ответил.