Хроника убийцы короля [3 книги] [Компиляция]
Шрифт:
— Да расслабься, Вил, он здесь всего оборот. — Симмон повернулся ко мне. — Элодин был ректором около пяти лет назад.
— Элодин? — Я не мог скрыть удивления. — Но он такой молодой и…
Я умолк, не желая произносить слово, первым пришедшее на ум: «сумасшедший».
Симмон закончил мое предложение:
— …гениальный. Не такой уж и молодой, если учесть, что он был принят в Университет, когда ему едва исполнилось четырнадцать. — Симмон посмотрел на меня. — Он стал полным арканистом к восемнадцати. Потом остался здесь на
— Гиллером? — перебил я.
— Гиллеры — это арканисты, которые остаются в Университете, — сказал Вил. — Они-то по большей части и учат. Ты знаешь Каммара из артной?
Я покачал головой.
— Высокий, весь в шрамах. — Вил показал на одну сторону лица. — Только один глаз.
Я мрачно кивнул: Каммара было трудно не заметить. Левая сторона его лица представляла собой сеть шрамов, расходившихся по его черным волосам и бороде, оставляя голые полосы. Поверх дырки на месте левого глаза Каммар носил повязку. Он был ходячим уроком по важной теме, как опасно бывает работать в артной.
— Я его видел. Он полный арканист?
Вил кивнул.
— Он заместитель Килвина. Преподает сигалдри новым студентам.
Сим кашлянул.
— Как я уже говорил, Элодин был самым молодым студентом, принятым в Университет, самым молодым арканистом и самым молодым ректором.
— Даже при этом, — сказал я, — придется признать, что он немного странный, чтобы быть ректором.
— Не тогда, — мрачно сказал Симмон. — Не до того, как это случилось.
Когда ничего больше не последовало, я спросил:
— Это?
Вил пожал плечами:
— Что-то случилось. Но об этом не говорят. Его заперли в Череповке и держали там, пока он не собрал большую часть шариков обратно.
— Не хочу об этом думать, — сказал Симмон, беспокойно ерзая на стуле. — Один-два студента сходят с ума каждую четверть. — Он посмотрел на Вилема. — Помнишь Слинта? — Вил мрачно кивнул. — Это может случиться с любым из нас.
Наступила тишина, пока оба они пили, глядя в пространство. Я хотел узнать все подробнее, но вопрос был явно больной.
— На самом деле, — тихо сказал Сим, — я слышал, что его не выпускали из Череповки. Я слышал, он сбежал.
— Ни один стоящий арканист не будет сидеть в камере, — сказал я. — Это неудивительно.
— А ты там когда-нибудь был? — спросил Симмон. — Она построена специально для того, чтобы держать арканистов под замком. Вся из сетчатого камня, стража у дверей и окон. — Он потряс головой. — Я не представляю, как оттуда можно выбраться, даже магистру.
— Все это в стороне от темы, — твердо сказал Вилем, возвращая нас к разговору о магистрах. — Килвин позвал тебя в артную. Произвести на него впечатление — твой лучший шанс стать ре'ларом. — Он посмотрел на меня и на Симмона. — Согласны?
— Согласен, — сказал Симмон.
Я кивнул, но колесики в моей голове продолжали крутиться. Я думал о Таборлине Великом, который знал имена всех вещей. Я думал
И я думал об Элодине, магистре имен, и о том, как бы найти к нему подход.
ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ
ИНТЕРЛЮДИЯ. ТРАКТИРНАЯ СКАЗКА
По жесту Квоута Хронист вытер кончик пера и размял руку. Баст с наслаждением потянулся, сложив руки над спинкой стула.
— Я уже и забыл, как быстро все это произошло, — задумчиво сказал Квоут. — Возможно, то были первые истории, которые стали обо мне рассказывать.
— Их до сих пор рассказывают в Университете, — уверил его Хронист. — Я слышал три различные версии о лекции, которую ты прочел. И о порке тоже. Тогда тебя и начали называть Квоутом Бескровным?
Квоут кивнул:
— Возможно.
— Если уже можно задавать вопросы, Реши, — робко начал Баст, — я все удивляюсь: почему ты не стал искать Скарпи?
— А что я мог сделать, Баст? Вымазать лицо сажей и разыграть дерзкое ночное спасение? — Квоут издал короткий невеселый смешок. — Его забрали за ересь. Все, что я мог, — это надеяться, что у него действительно есть друзья в церкви.
Квоут набрал побольше воздуха и резко выдохнул:
— Но самая простая причина — пожалуй, самая никудышная. Она такова: я жил не в сказке.
— Кажется, я не понимаю тебя, Реши, — смущенно сказал Баст.
— Вспомни все истории, которые ты слышал, Баст. Вот маленький мальчик, главный герой. Его родителей убили. Он отправляется мстить. Что происходит дальше?
Баст задумался, озадаченный. Вместо него на вопрос ответил Хронист:
— Он находит помощь: умную говорящую белку, старого пьянчугу-мечника, сумасшедшего отшельника в лесах — что-нибудь в этом роде.
Квоут кивнул:
— Именно! Он находит сумасшедшего отшельника в лесах, показывает себя достойным тайных знаний и выучивает имена всех вещей, совсем как Таборлин Великий. Затем, овладев этой могущественной магией, что он делает?
Хронист пожал плечами:
— Находит злодеев и убивает их.
— Конечно, — торжественно сказал Квоут. — Чисто, быстро и просто — как вранье. Мы знаем, чем все закончится, еще до начала. Вот почему истории так действуют на нас: они дают ясность и простоту, которых не хватает в реальной жизни.
Квоут откинулся на спинку стула.
— Если бы это была какая-нибудь трактирная сказка, вся состоящая из полуправды и бессмысленных приключений, я бы рассказал вам, как все время в Университете проводил в усердном усвоении знаний. Я бы выучил вечно изменчивое имя ветра, поехал и свершил свою месть чандрианам. — Квоут резко стиснул пальцы. — Вот так просто. Это сойдет для развлекательной истории, но не будет правдой. А правда такова: я оплакивал смерть родителей в течение трех лет, и острая боль выцвела до тупой и ноющей.