Хроника Великого Исхода. Из горожанок в крестьянки. Том 1. Каначак
Шрифт:
Теперь о трудах. Вчера собралась с силами, засолила собранные накануне огурчики. Рассчитывала на четыре трёхлитровки, а получилось три. Остался рассол, банка стерилизованная. Пошла я календулу собирать. А там пчёлки. Иду обратно, смотрю – огурчик хорошенький, и ещё… пришлось идти за пакетом, набрала как раз на четвертую банку. Что делать, и её засолила. Только на давно намеченную кабачковую икру не хватило времени и сил. Огурчики есть и, судя по всему, ещё будут. Хотя, некоторые плети начинают подсыхать и увядать.
Сильно меня сегодня огорчили помидорки. Вчера порадовалась, что оставшиеся на кустах совсем маленькие подрастают, и их ещё много. Правда, на некоторых появляются характерные тёмные пятна – фитофтора… А
Сделала сегодня ещё одну партию кабачковой икры. На этот раз взяла на 6 кг очищенных от шкурки и сердцевины кабачков – 2 кг морковки, 2 кг репчатого лука, 1 литр подсолнечного масла, 700 г томатной пасты, по 3 столовых ложки соли и сахара, 2 столовых ложки уксусной кислоты, по большой щепотке молотого черного перца, зиры и кориандра.
В казане на раскаленном масле обжарила по очереди измельченные блендером морковь и лук, сложила в кастрюлю, добавила натертые на крупной терке кабачки и поставила кипятиться на 80 минут, постоянно помешивая. К слову, сгрузила я всё это в эмалированную высокую 7-литровую кастрюлю, о чём сразу пожалела – подгорело, несмотря на добавленные поллитра воды. Переложила в большой казан, пошло лучше. Потом загрузила томатную пасту, соль, сахар, специи, уксусную кислоту и кипятила при помешивании ещё 40 минут, разложила в горячие стерилизованные банки, закатала и укутала в одеяло, до утра. Получилось 7 литров. Прикольно, а я считала, что у меня казан шестилитровый.
Да, был тут у меня на днях кулинарный эксперимент. Как раз в тот роковой день, когда Вова снова забухал. Он в то утро притащил пескариков, маленьких, штук тридцать – мальчишки соседские наловили. Я занята была – завтрак готовила, Вова их сам почистил, и пошёл за яйцами, чтобы рыбку пожарить и яйцами залить. Пришёл через полдня, без яиц, зато на рогах… Что было дальше, я описывала. А рыбка нежная, в тепле бы долго не простояла. Потому я, в накаляющейся боевой обстановке, решила сделать рыбные котлетки. Возиться с мясорубкой было лень, я порубила их блендером, вместе с головами и костями. Получился почти гомогенизированный фарш, тёмно-серого цвета. Я добавила в него лучок, прокрутила ещё раз, посыпала солью и специями, и добавила муку. Котлетки сформовать не получилось – фарш вышел жидковат. Зато получились оладушки, рыбные. Вкусные. Их ели все, включая Клёпу и Марго, которые в сыром виде лопать пескариков категорически отказались. Так что, за неимением тайменей… М-да, получается, что, проживая в лесу и на берегу реки третий месяц, я не съела ни одного грибочка, ни одной лесной ягодки, и ни одной приличной рыбки… Вот такая казуистика…
На самом деле все эти рассуждения только отвлекают и маскируют доминантное ощущение. Страх. Я стою на пороге мгновения, когда останусь здесь совершенно одна, среди чужих и не очень доброжелательных ко мне людей. Если бы я могла во всём обходиться без посторонней помощи, я бы чувствовала себя увереннее на порядок… Но на сегодня я не настолько самостоятельна, чтобы жить здесь в полном одиночестве, и ни от кого не зависеть… Этой жизни придётся учиться, заново, как в первом классе… Неизвестность и непонятность всегда пугает… А я так привыкла до мельчайших деталей планировать, технологизировать, оптимизировать свою жизнь… Оставить здесь Вову – невозможно, полный тупик. Оставаться одной – страшно… Страх не должен мной руководить, я знаю. Буду справляться с ним, что делать…
16 августа 2011 г. День 83. Упражнения с дровами. Трёхочковые броски. Дорожки из обещаний. Бобик сдох, но жить будет
Поехать в Новосибирск сегодня не получилось, поскольку на переплаву оказалось некому отвезти. Пробую договориться на завтра. Почти всё собрано, что нужно
Поскольку день выдался относительно свободным от текучки, я направилась в дровяной сарай, или дровяник. Часть досок стенки, отделяющей дровяник от улицы, сняты, осталась перегородка уровнем чуть выше пояса. Дрова лежат на улице живописными кучами. Берёзовые и осиновые разделены дровосеками, как я и просила. Одна из берёзовых куч привалена к стенке, со стороны улицы. Внутри тоже сформировано что-то вроде основания кучи.
Первоочередная задача – убрать дрова с улицы под крышу, чтобы их перестало мочить дождём. Я начала перебрасывать дрова внутрь, стоя в дровянике. Потом те, до которых я могла дотянуться изнутри, закончились. Вышла на улицу, стала закидывать оттуда, оставляя место для прохода. Блин, а поленья-то тяжёлые. Движения правой руки очень напоминали забрасывание баскетбольного мяча в низкую корзину. Получалось у меня вполне прицельно, попадала, куда хотела. Сначала бросать было близко, потом пошли броски из трёхочковой зоны, и тоже вполне удачные по точности попадания. Примерно на пятидесятом полене стало понятно, что завтра мне придётся поднимать правую руку при помощи левой. А мне машину весь день вести. Пора было заканчивать с этим видом упражнений. Ещё немножко, ещё вот это заброшу, и вот это…
Пришёл Вова. Нет, что вы, не помогать мне – инструменты взять с веранды. Поскольку он у тёти Нины проживает, стол и кров надо отрабатывать теперь там. Пока шла от дровяника к калитке, меня окликнула Катя, жена Альбертыча. Они со взрослой дочкой Таней увидели, что я дрова кидаю, подумали, может, помочь надо. Я с радостью согласилась. Правда, цену мне пока не назвали. Надеюсь, не очень дорого обойдётся.
Я пошла к дому, открывать Вове дверь, а у самой слёзы из глаз брызнули. Надо же, бабы в тяжёлой физической работе помощь предложили. Всё понимают. Вова типа сыронизировал: ну да, мужиков-то нет. На что я ответила: на этой территории, после бывшего хозяина Алексея Алексеевича, так ни одного мужика и не было. После чего Вова подался восвояси.
Я его спросила, уберёт ли он «сопли» в предбаннике (там так замечательно проведён свет: розетка на проводе болтается, в неё воткнуты оголённые концы проводов, ведущих к висящему на гвозде патрону с лампочкой, просто шедевр). Он обещал ещё вчера сделать, но не пришёл, типа у тёти Нины вставлял стёкла весь день. Сегодня, судя по всему, тоже не сделает. Да и хрен с ним, обойдусь, устала я к нему с просьбами обращаться, которые не выполняются.
Пока шла к дровянику, несколько раз спотыкалась и вспоминала безчисленные просьбы к Вове: сделай дорожки нормальные, чтобы я могла ходить и не запинаться. Доски, которыми дорожки выложены, частично сгнили, лежат не ровно, местами проваливаются. Я уже на них падала, к счастью, отделалась ушибами и синяками, но… так ничего и не сделано. В достопамятный день 11 августа, как выяснилось, велись переговоры на высшем уровне с Альбертычем о привозке двух тракторных телег песка для дорожек. Судя по тому, какой Вова приполз с переговоров, дорожек я бы ещё очень долго не увидела. В принципе, если бы вовиными здешними обещаниями и прожектами можно было выложить дорожки, я бы уже давно ходила по асфальту во всех направлениях. Впрочем, что теперь это обсуждать, надо жить дальше свою собственную жизнь. Вооружившись тачкой, я и пошла её жить. В дровяник.
Вторая по важности задача в размещении готовых дров – формирование из них поленниц, где они постепенно высыхают и набирают необходимую для топлива кондицию. Я пробовала переносить дрова руками, из кучки к месту дислокации, но это тяжело и не удобно – в дровянике очень неровный пол. Потому решила возить на тачке. В результате сложила один из двух боковых столбиков, которые строятся, когда в месте укладки поленницы нет боковых стенок. Дрова накладываются слоями, перпендикулярно друг другу, чтобы поленница между столбиками потом не рассыпалась. Столбик у меня получился немного корявый, но относительно устойчивый. Впрочем, его надёжность может быть оценена только после завершения всей поленницы.