Хроники Амбера. В 2 томах. Том 2
Шрифт:
— Каждому раньше или позже приходится выбирать, — молвил он. — И для тебя это время наступило. На чьей ты стороне?
— Даже допуская, что ты — это ты, я все равно не чувствую себя обязанным делать выбор, — сказал я. — А во Дворе Хаоса есть легенда, что сам Дворкин был посвященным Логруса. Если так, я всего лишь следую примеру почтенного предка.
— Но он отрекся от Хаоса, когда основал Амбер.
Я пожал плечами:
— Хорошо, что я ничего не основал. Если я должен что-нибудь сделать, объясни, докажи, зачем это надо. Я, может быть, и соглашусь.
Он протянул руку:
— Идем со мной,
— Я по-прежнему не понимаю, о чем ты говоришь, но уверен, что настоящего Оберона не остановил бы такой простенький заслон. Подойди, пожми мне руку, и я охотно отправлюсь взглянуть, что там у тебя.
Он выпрямился и стал еще огромнее.
— Испытываешь меня?
— Да.
— Человеком я сделал бы это без труда, но не знаю, можно ли положиться на эту дрянную эктоплазменую субстанцию. Предпочту не рисковать.
— В таком случае я тоже с благодарностью отклоню ваше предложение.
— Внук, — произнес он спокойно, и в глазах его вспыхнули красные огоньки. — Ко мне, даже к мертвому, не смеет так обращаться мое порождение. Ныне иду я к тебе не с дружеским словом, коли ты его отвергаешь, и путь твой будет проложен пламенем.
Он двинулся на меня, я отступил на шаг.
— Ну зачем же все принимать так близко к сердцу...
Он ударил по моей защите. Я заслонился ладонью, как от фотовспышки. Щурясь сквозь пальцы, я наблюдал, как с Обероном происходит примерно то же, что раньше с Дворкином. Он частично просвечивал, частично плавился. Внешняя оболочка стекала, под ней проступали извивы и протоки, параболы и перемычки — схематический чертеж, вписанный в абрис высокого мускулистого мужчины. Впрочем, в отличие от Дворкина, он не исчез, а лишь замедлился, миновав мой заслон. Не знаю, что это было, но это было жутко. Продолжая отступать, я поднял руки и снова воззвал к Логрусу.
Знак Логруса возник между нами. Абстрактная версия Оберона надвигалась, призрачные руки уперлись в извивающиеся щупальца Хаоса.
Я не управлял отростками Логруса в схватке с призраком — мне было слишком страшно. Я скорее швырнул Знак в подобие короля, пригнулся, проскочил мимо них обоих и покатился, цепляясь руками и ногами за склон. Ударился о валун, задержался и успел втянуть голову в плечи, когда пещера рванула, словно пораженный снарядом склад боеприпасов.
С минуту я лежал зажмурясь. Меня била дрожь. Сейчас он явится по мою душу, если, конечно, мне не удалось вполне затаиться и прикинуться булыжником.
Тишина. Открыв глаза, я увидел, что свет погас, а пещера стоит как стояла. Я медленно поднялся, еще медленнее приблизился к устью. Знак Логруса куда-то подевался, и мне что-то не хотелось его возвращать. Я заглянул в пещеру. Никаких признаков стычки, если не считать сожженной защиты.
Я вошел. Одеяло лежало на месте. Потрогал стену — холодная. Видимо, взрыв произошел на другом уровне реальности. Костерок еле тлел. Я раздул пламя и не увидел ничего нового — разве что кофейная кружка раскололась.
Я продолжал держаться за стену. Потом привалился к ней боком. Внезапно меня разобрал смех. Почему — не знаю. Слишком многое навалилось на меня после тридцатого апреля. Если бы я не рассеялся, то, наверное, взвыл и принялся колотить себя в грудь.
Я
Вот вроде и все.
Однако последние события подразумевают, что в игру включилось что-то еще и это «что-то» пытается увлечь меня в третьем направлении. Призрак утверждает, что это «что-то» — могучее. У меня не было ни малейших догадок касательно его природы. И ни малейшего желания ему доверять. Неловкие отношения.
— Эй, малыш! — раздался знакомый голос ниже по склону. — Тебя поди разыщи! Ты на месте не засиживаешься.
По склону поднималась одинокая фигура. Крепкий мужчина. Черт лица в темноте не разобрать.
Я отступил на шаг и начал заклинание, которое восстановило бы заслон.
— Эй, не убегай! Мне надо с тобой поговорить!
Защита встала на место, я вытащил клинок и повернулся боком ко входу, пряча оружие за правой ногой. Велел Фракир незаметно свеситься с моей левой руки.
Второй посетитель оказался сильнее первого, раз сумел разметать мой заслон. Если третий окажется сильнее второго, мне потребуются все средства защиты.
— Кто ты? — крикнул я. — И чего тебе надо?
— Проклятье! — отозвался он. — Да никто особенно. Просто твой папаша. Мне нужна помощь и не хочется обращаться к чужим.
Он вышел на свет. Должен признать, это и впрямь был вылитый принц Корвин из Амбера, мой отец — черный плащ, сапоги и штаны, серая рубаха, серебряные запонки, пряжка, даже серебряная роза на месте — и улыбался он так же язвительно, как и настоящий Корвин, когда давным-давно рассказывал мне свою историю.
У меня заныло под ложечкой. Я так хотел познакомиться с ним ближе, но он исчез, и мне больше не удалось его разыскать. И теперь это призрачное чучело принимает облик моего отца, чтобы я размяк. Меня разобрала злость. До чего же подлая уловка!
— Первым был самозваный Дворкин, — сказал я. — Вторым — Оберон. Спускаемся по родословному древу, а?
Он сощурился и недоуменно склонил голову набок. Еще один правдоподобный штрих.
— Не понимаю, о чем ты, Мерлин. Я...
Призрак коснулся заслона и вздрогнул, словно наткнувшись на оголенный провод.
— Тысяча чертей! — вскричал он. — Ты, что ли, совсем никому не доверяешь?
— Семейная традиция, — отвечал я, — подкрепленная недавним опытом.
Впрочем, меня несколько смутило отсутствие пиротехнических эффектов. Когда он начнет превращаться в трехмерный чертеж?