Хроники Азура. Белая королева

Хеннен Бернхард

При первой встрече Гамрат указал Яну на небольшой недостаток в его боевой стойке, посоветовав чуть иначе ставить ногу при выпаде. Рыцарь ордена явился к нему вечером в шатер – после того, как Ян был признан лучшим мечником на том имперском турнире.

Комтур всю ночь рассказывал ему о битвах и турнирах и в какой-то момент попытался убедить Яна вступить в орден. Гамрат говорил весьма убедительно. Он рассказал Яну, сколько рыцарей, не желавших предавать память уничтоженного рода императора, вступили в ряды ордена.

Вероятно, если бы он тогда согласился, то Занеты бы и вовсе

не было…

Гамрат спокойно воспринял его отказ. Они с Яном остались друзьями. И потому Ян знал, что Великий магистр ни за что не поставит орден под угрозу. Он не поведет своих рыцарей в бой, в котором одержать победу будет невозможно. Железная орда слишком велика. А их генерал слишком искушенный военачальник, чтобы проиграть.

Впрочем, почему-то Сян Юй не проявил своего знаменитого таланта в искусстве войны. Атака тех трех подразделений, приказ о которой отдал сам генерал, показалась Яну казнью.

Опустив мертвого дозорного, рыцарь окинул взглядом окутанный тьмой луг. Где-то вдалеке горели факелы. К основному лагерю приближался длинный караван тяжело груженных верблюдов.

Кони уступили дорогу каравану и разбрелись по лугу пастись. Несколько воинов присматривали за ними. Ян не раз слышал сальные шуточки о том, что степняки любят своих коней больше, чем женщин. Он в это не верил. Но, безусловно, с лошадьми воины Железной орды проводили львиную долю своего времени.

Некоторые кони были стреножены: тонкие кожаные ремешки опутывали их передние ноги, чтобы животное могло передвигаться только маленькими шажками. Они мирно паслись на лугу и за ночь не успевали уйти далеко от лагеря. Большинство коней вообще были без таких ремешков.

В десяти шагах впереди какой-то воин стоял перед пегой лошадью и что-то вдохновенно говорил ей. Ян не понимал этот диалект далеких земель ханства, но ему показалось, что юноша с выражением декламирует какое-то стихотворение. Бесовой лошади! Да уж, странные люди эти песоеды…

Когда-то Ян встретил рыцаря, который после хорошего выступления на турнире принес своему коню ведро пива и стал пить вместе с верным скакуном. Это уже было само по себе странно, но читать лошади стихи… Впрочем, чего еще ждать от народа, который вместо боевых знамен использует бунчуки – древки с закрепленным наверху конским хвостом!

Ян оглянулся. Два его спутника уже вышли на луг. Он взял с собой отряд из десяти человек. И у каждого из этих рыцарей была семья. Быть может, двум-трем удастся уйти живыми, но надежда на это была невелика. На этот план Яна толкнула безысходность. О рыцарской чести уже речи не шло. Но если повезет, он выиграет для Занеты еще один день. А если случится чудо, проклятые песоеды вообще отступят. Кто знает, что придет в голову этим людям, читающим стихи лошадям?

Он подал двум рыцарям знак – пора начинать. И снял с пояса две дубовые дощечки. Шириной они были где-то в палец, а длиной – в локоть, и, когда они висели на поясе, в темноте их можно было принять за ножны. На одном конце дощечки соединялись шарниром.

Ян развел их в стороны – точно открыл книгу. А потом изо всех сил свел. Над лугом раздался громкий хлопок.

Все кони вскинули головы.

Ян стукнул одну из

лошадей, находившуюся рядом, дощечками по крупу. Громко заржав, животное понеслось.

Ян снова хлопнул дощечками. Слева и справа раздавались такие же хлопки, и большая часть лошадей пустилась в галоп, пытаясь в панике спастись от мнимой угрозы. Они мчались к лесу.

Вскоре земля сотрясалась от топота тысяч копыт. Весь табун пришел в движение. Стреноженные кони спотыкались, сталкивались друг с другом, падали, в панике перепрыгивали через павших, налетали на дозорных у костра.

Ян сожалел о том, что вынужден был сделать. Ему нравились лошади. С лошадьми-то он не воевал… Однажды он стал свидетелем тому, как одна-единственная вспышка молнии повергла в панику целый табун лошадей. Кони тогда тоже помчались в лес. Там они ломали ноги о корни, запутывались в густых зарослях ежевики, натыкались на сломанные ветки. А дальше, за лесом, было ущелье. Он никогда не забудет эту картину. Сваленные в одну кучу тела. Подергивающиеся ноги. Широко распахнутые от ужаса глаза умирающих боевых скакунов. И все это – из-за жалкой вспышки молнии. Той ночью даже грозы не было. Это воспоминание и навело его на такую идею.

Увернувшись от черного жеребца, который несся прямо на него, Ян схватился за гриву и размашистым движением запрыгнул ему на спину. Рыцарь прижался щекой к холке животного. Лошади степняков были куда меньше, чем боевые скакуны рыцарей Вестермарка, зато маневреннее и выносливее.

Ян принялся нашептывать жеребцу что-то успокаивающее, но тот не замедлил бег.

Воины, ехавшие во главе верблюжьего каравана, попытались остановить устремившихся в их сторону лошадей. Они кричали, размахивали руками – но тщетно. Кони влетели в караван, повергнув в панику и верблюдов.

Вороной, на котором скакал Ян, несся прямо на одного из верблюдов.

Впереди какой-то степняк убил одну из подскакавших лошадей одним ударом. Он использовал необычное оружие – на длинном древке крепился не трехгранный наконечник, как у пики, а изогнутый, похожий на саблю клинок. Песоед вырядился в шелка, его волосы блестели в свете звезд, будто он натер их маслом.

И тут Ян понял, что этот явно высокородный воин заметил его. С удивительным спокойствием степняк попытался направить рыжего коня наперерез несущемуся в панике табуну.

Ян стукнул вороного пятками по бокам и грубо дернул за гриву, пытаясь увести жеребца влево.

Они промчались почти вплотную к верблюду, тяжело груженному обструганными досками.

Один из караванщиков бросил в сторону Яна аркан, но рыцарь перехватил кожаную петлю на лету и рывком сбил песоеда с ног. В сотне шагов впереди темной грядой высился лес, и табун несся навстречу этой тьме. Врагов вокруг не осталось. Быть может, ему удастся выбраться отсюда.

И вдруг его конь поднялся на дыбы, заржал – и упал. Ян едва успел спрыгнуть на землю и увернуться от его копыт: животное сучило ногами в агонии. Но стоило рыцарю подняться, как его снова сбила на землю промчавшаяся мимо пегая кобыла. Вокруг неслись кони, стучали по земле копыта. Ян катался по вытоптанной траве луга с боку на бок, пытаясь увернуться от табуна.