Хроники берсерка
Шрифт:
— А ты почему?
— Не многовато ли вопросов? Ты вроде помыться пришла. Душ вон там, — резко оборвал меня солдат и указал на дверь в ванную комнату.
Я пожала плечами и пошла в ванную, мысленно сделав себе заметку, выяснить всю подноготную этого охранника. Чем больше его узнавала, тем меньше он подходил этому месту.
В санузле тоже было чисто: сверкающие белизной раковина и унитаз, стекла душевой без единого известкового потека, лишь на расчёске нашёлся один волос.
"Слава Богу, он человек, а не вечно убирающийся робот, — со смешком подумала
С наслаждением приняв душ и смыв, наконец, весь песок, я вышла из душевой кабины и обнаружила на полотенцесушителе заботливо приготовленное для меня полотенце с приклеенной к нему запиской.
"Вытирайся им", — было написано на кусочке бумаги аккуратным почерком.
"Да что с тобой не так, Джон? Ты же просто ходячая добродетель. Как ты оказался здесь?"
Одевшись, я вышла из ванны и обнаружила хозяина квартиры, сидящего на диване за книжкой.
"Он ещё и читает?!"
— А ты случайно готовить не умеешь? — ехидно спросила я.
— А что? Ты голодная? Ты не поужинала с остальными? — с беспокойством спросил мужчина. — Ты обязательно должна есть. Не пропускай приемы пищи. Здесь очень тяжёлая физическая работа, даже для парней…
— Всё нормально, — перебила я Джона. — Просто спросила.
— К сожалению, нет, мне жена готовила, а сейчас в столовой ем, — и он замолчал.
— Расскажи, что с ними случилось, — тихо попросила я, усаживаясь рядом на диван.
— Это длинная история…
— Я никуда не тороплюсь.
Мужчина пристально посмотрел на меня. Было видно, что ему просто необходимо выговориться, но он боится довериться малознакомому человеку.
— Ладно, — выдохнул он, решившись, — я служил в чине капитана спецназа в армии Немести. Мы были на задании далеко от дома. А когда вернулись, то мне сказали, что на мою деревню напали повстанцы и разбомбили всех жителей. Жена и дочка погибли при взрыве, — солдат замолчал, а я до боли сжала кулаки.
Да, война — это война, и на ней убивают. Но чем дальше заходит прогресс, то тем больше мирных и невинных людей гибнет. Это раньше, когда сражались на мечах и копьях, умирали в основном солдаты. А теперь одним нажатием пальца на кнопку можно стереть с поверхности планеты целый город. Город, в котором живут дети, женщины и старики, не участвующие в войне, наоборот, мечтающие о дне, когда она закончится, желающие только мирного неба над головой. И вот приходит день, когда с этого самого неба, может дождливо-серого, а может и безоблачно-голубого падает бомба. И все они за считанные мгновения превращаются в пепел.
— Я был вне себя, — продолжил охранник. — Просто обезумел от горя, когда увидел, что осталось от моего поселка. Точнее ничего не осталась. Одна огромная воронка. И всё.
Он замолчал, сжав зубы и пытаясь справится с нахлынувшими от воспоминаний эмоциями. Я в знак поддержки положила ладонь на его плечо.
— Я собрал своих ребят из отряда и отправился мстить. Мой друг, служивший в контрразведке, дал координаты деревушки, в которой жили родные повстанцев. Когда мы пришли
Джон сделал паузу, глядя мне в глаза.
— Я кажусь тебе чудовищем? Я и есть чудовище.
— В каждом из нас живёт чудовище, — пожала плечами я. — Просто кто-то это признает, а кто-то отрицает изо всех сил.
— А потом я совершенно случайно узнал, что это правительство сбросило бомбу. В мою деревню пришла группа повстанцев и среди них было несколько руководящих офицеров. Президент решил, что это удобный случай лишить революцию хотя бы части её верхушки, и отдал приказ. А моя семья и все остальные жители были просто сопутствующей потерей!!! — выкрикнул последнее предложение солдат и что есть силы швырнул в стену книжку, которую всё это время крутил в руках.
— А я их всех убил! Понимаешь? Всех! Никого не пощадил! Даже младенцев! — Джон вскочил на ноги и заметался по квартире.
— И поэтому ты здесь? — спросила я, когда мужчина обессиленно свалился на диван. — Наказываешь себя за содеянное?
— А что ещё остаётся? — почти прошептал мой собеседник. — Они мне каждую ночь снятся… Представляешь? Каждую… Их крики, стоны, мольбы матерей…
"Прекрасно представляю", — подумала я, вспоминая свои кошмары о моём становлении берсерком, преследовавшие меня почти год.
— И что, помогает? — вслух спросила я.
— Что ты предлагаешь? — внезапно ощетинился солдат. — Покончить с собой? Пытался. Неудачно. Спасли.
— Нет. Я предлагаю сделать что-то, что всё изменит.
— Это каким образом? Податься в повстанцы что ли? — усмехнулся Джон.
Я молча уставилась на него.
— Да ладно… Ты же не серьёзно?… Погоди… Говорят, что во главе революции теперь баба…
Я продолжала молчать, лишь слегка подняв одну бровь.
— Не может быть… Так, мне надо выпить, — и с этими словами ошеломлённый парень отправился к кухонному гарнитуру, где достал из шкафчика бутылку и стакан.
— Вам налить, командующая? — спросил он.
— Зависит от того командующая ли я тебе или нет.
— Ты меня что, вербуешь? — изумлённо вылупил глаза охранник.
— Именно.
— Я спецназ армии Немести, работаю на правительство, а ты мне предлагаешь преступить закон, изменить присяге?
— А как звучала твоя присяга, ты помнишь? Что-то я очень сомневаюсь, что в ней были слова о служении лично нынешнему президенту Герману Проскуру.
— Нет, не было. И я присягал ещё при прошлом президенте.
— Вот видишь. Ты обязался служить и защищать свою страну, свой народ. А я хочу вытащить Немести из того дерьма, в которое её погрузило нынешнее правительство.
— Я присягал лично предыдущему президенту.
— О Боги! — закатила глаза я. — Он мертв. Ну присягни мне, если тебе так необходимо служить кому-то лично.
Джон в нерешительности стоял с бутылкой в одной руке и двумя!!! Двумя!!! Стаканами в другой. На его лице отражалась вся та борьба, что происходила в душе бывшего капитана.