Хроники боевых ангелов. Часть 2.

Лавров Владимир

Пришла молодая служанка, закутанная во много слоёв прозрачной ткани, пригласила внутрь. В зале нас для начала засунули под имитацию водопада, мыться. Малуни пережила некоторый шок, когда поняла, что придётся снимать всю одежду. Но когда посмотрела на обнажённых Мури и Милу, решилась. Я отвернулся, чтобы облегчить ей решение. Потом нас положили на столы. Появились четверо хихикающих девушек в лёгких одеждах.

Нас мазали маслом и гладили. Я чуть не уснул, но когда девушки вспорхнули на столы и начали массажировать ногами, держась за тросы под потолком, стало не до сна. Потом нас разминали руками и гнули

через колено. Меня ещё пощадили как раненого, а на то, как ломали девчонок, было страшно смотреть. Они попискивали от боли. Потом пришла очередь ласковых поглаживаний ладошками, губками и перьями птиц. Тут у массажисток возникли проблемы. Они перекинулись парой слов с хихиканьем, а затем старшая взяла слово:

– Хорошие мои, вы всё время ожидаете удара. Там, где мы касаемся, вы тут же напрягаетесь. А некоторые мышцы у вас вообще никогда не расслабляются. Это нерационально, так вы быстрее устаёте и теряете часть ловкости. Здесь вас не обидят и не ударят. Расслабляйте мышцы там, где мы касаемся. Позвольте нам сделать вас мягче и здоровее.

После этого обращения дела пошли получше, но возились они всё равно с нами очень долго. Я пригляделся к массажисткам и заметил сеточки морщин у глаз. Я понял, что с нами работали сверхумелые мастера. Ласковый поглаживания, чередуемые ломаниями позвоночника через колено, производили впечатление. Они выгоняли состояние сжатости в комочек, привычную постоянную готовностью контратаковать из любого положения. Удивительно, но до сих пор я этого даже не чувствовал.

Потом нас начали ласкать. Чем нас только не гладили! И грудями, и руками, и губами. Массажистка иногда поглаживала мужской орган, но как только чувствовала нарастание возбуждения, принималась ласкать вокруг. Сладкая пытка продолжалась добрый час. Добившись от меня двух фонтанов, массажистка удовлетворённо отступила. Девчонки стонали от восторга почти непрерывно.

Потом нас засунули в маленький бассейн, отмываться от масла. Обессиленные, мы сели четырёхугольником, спина к спине.

– Лион, почему, когда ты рядом, мне совершенно не стыдно снимать одежду?
– спросила Мурия.

– И у меня такое же ощущение, - подтвердила Мила.

– Это потому, что нас измучили и изнасиловали руками четыре раза, - сказала Малуни.

– У меня и до этого такое ощущение было, с первого взгляда, - упорствовала Мури.

– У меня есть вопрос получше. А захочется ли нам когда-нибудь обычного сожития после такого объёма удовольствий?
– Малуни была в ударе.

Все засмеялись. Вопрос был не в бровь, а в глаз. Кое-как мы собрались и вывалились на улицу, остывать. Пришлось постоять перед входом, пока уличная прохлада не привела нас в чувство. Не успели мы двинуться, как нас догнала служанка и сообщила, что нам как красивой компании предоставляют скидку, приглашали заходить почаще. Стоимость массажа нам установили в одну шестую от полной. Мы призадумались.

– Куда пойдём?
– спросила Мури, когда мы вышли из дорогого района.

– По домам, - сказал я, - вам нужно показать родителям, что вы живы.

– Мне не нужно, - надулась Мури.

У каждого сержанта должен быть отработанный пристальный взгляд, чтобы подчинённые пугались одного вида. Именно такой взгляд я и устремил сейчас на Мури (я позаимствовал его у сержанта Мальмо).

Мурия похмурилась и сдалась. Добрый час я провожал Малуни и Милу по домам, последней довел Мури. Через полчаса Мури вышла, а следующий час мы собирали оставленных Милу и Малуни. После встречи с родными девчонки вышли притихшими и задумчивыми. Мы пошли забирать Айсфинг.

Приблизиться к улице пира не получилась, так как Красный отряд обходил квартал торжественным маршем. Впереди несли на столе, как на троне, улыбающуюся Айсфинг. Княжна пританцовывала, а перед торжественной процессией бежали добровольцы и требовали поклониться Линаре, песочной королеве отряда, образцу верной любви и преданности. Поначалу я испугался и подумал, что теперь-то точно схватки с городскими легионами не избежать. Но потом обнаружил, что городские солдаты участвуют в шествии с тем же восторгом, что и наши. Они тоже слышали песню про Линару.

Один из солдат городских войск чуть не отвесил мне оплеуху за то, что я не кланяюсь королеве. Я сказал, что я её брат и что мы с ней в одном отряде. Верзила посмотрел на мои погоны, на девчонок рядом со мной и прослезился, просил передавать Линаре нижайшие поклоны.

Мы влились в шествие и вместе вернулись на место пира. Айсфинг провозгласила ещё несколько тостов, затем заявила, что за ней явились её друзья и охрана, что ей вспомнилось про Риски, и что она уходит печалиться в одиночестве под нашей охраной.

Компания проревела Айси ещё несколько приветствий и неохотно отпустила. Мы выбрались на тихую улочку, Айси одела маску и стала неузнаваема. Мула повёл я.

– Где были?

– В массажном салоне, по родным ходили. А ты как, не устала? В центр пойдём что-нибудь покупать?

– Нет, я устала есть, да и поздно уже. Давайте только в порт сходим, и сразу домой. Хочу остыть. А что там было в салоне?

Мы замолчали. Ни я, ни девчонки не решались рассказать, что там происходило. Айсфинг как будто забыла про вопрос. Она погрузилась в себя и так, молча, мы дошли до порта. Отвлеклась княжна только один раз, купить орешки в сахаре и питьё. В порту Айси уселась на песочке и принялась смотреть на волны. Мы с девчонками тоже устали и счастливо молчали до тех пор, пока Мури не вспомнила смешную историю про контрабандистов.

– Понравилось быть королевой?
– спросил я княжну по дороге в замок.

– Понравилось. Шумно только очень. Так что там за массаж был?

Девчонки не сразу, но понемногу рассказали, как было дело. Айси задумалась, а потом заметила, что в этом может быть нечто полезное.

– Возьмите меня с собою потом в следующий раз, - приказала Айсфинг. Это была не просьба, а именно приказ королевы. Девчонки удивленно замолкли, но княжна уже погрузилась в себя и даже не заметила их удивления.

– Как к родным сходили?
– спросил я для отвлечения внимания.

– Меня папа спрашивал, правда ли, что я выхожу за офицера, - ответила Мури, - Когда узнал, что нет, засмеялся. Потом сказал, что уже и не ожидал, что из меня может получиться нечто полезное. Сказал, что видел меня на стадионе, во время разгона буйства, и гордится мной. Так что меня, можно сказать, похвалили.

– А мама?

– А маму он не приглашал. Она у него с некоторого времени нелюбимая жена. Рядом только третья жена сидела.