Хроники Богини
Шрифт:
Из темноты появилась женщина. Была она малого роста и щуплого телосложения. Было ей лет за пятьдесят. Внешняя тщедушность плохо сочеталась с ее звонким голосом.
— Меня зовут Хиэда-но-Арэ. Прародительницей моей была богиня Амэ-но-Удзумэ. Говорят, в древности именно она танцевала перед пешерой Ама-но-Иваято. Я же обладаю даром не забывать то, что хотя бы раз довелось мне услышать. И потому было велено мне рассказывать императору обо всем, что происходило со времен века богов до нынешних дней. Все мои рассказы были записаны придворным историком Оо-но Ясумаро. Сама же я умерла досадной
— Довольно предисловий. Намима ничего знать об этом не знает, так что давай выкладывай все, что тебе известно, — перебила Идзанами.
Женщина, назвавшаяся Хиэда-но-Арэ, отвесила поклон и начала свое повествование — плавное, как потоки воды, стремительно бегущие по земле после проливного дождя.
— Ну что ж, я, Хиэда-но-Арэ, поведаю тебе историю госпожи Идзанами и господина Идзанаги. Идзанами и Идзанаги — боги, олицетворяющие любовь между мужчиной и женщиной, — были дружными супругами. Однако, хотя и рожали они землю и многочисленных богов природы вдвоем, Идзанами, конечно, было тяжелее.
Оно и понятно, ведь роды — дело чрезвычайно опасное и для жизни рискованное. И вот однажды произошло несчастье. Во время родов бога огня Кагуцути огонь опалил лоно Идзанами.
Но это не ослабило желание Идзанами рожать детей. Из ее рвотной массы родились бог Канаяма-бико и богиня Канаяма-бимэ. Эти двое — боги Рудной Горы. Затем из ее испражнений родились боги Вязкой Глины: Ханиясу-бико и Ханиясу-бимэ. Из мочи родилась Мицуха-но-мэ, богиня Струящейся Воды. Эти боги имеют самое прямое отношение к огню. Огонь и рудники — что может быть ближе? Чтобы изготовить гончарные изделия, нужно обжечь глину. А струи воды могут потушить разбушевавшийся огонь.
Так госпожа Идзанами до последнего вздоха продолжала творить этот мир: рожать землю и различных богов. Но, в конце концов, из-за полученных ожогов она скончалась.
Трудно выразить словами печаль Идзанаги, потерявшего любимую. Идзанами была ему и женой, и незаменимой возлюбленной, и товарищем, с которым они создавали землю.
— О, возлюбленная моя жена, Идзанами! Почему ты покинула меня? И подумать я не мог, что один из наших детей лишит тебя жизни.
Так рыдал над телом Идзанами бог Идзанаги, и гневался, и скорбел, катаясь по земле. Из слез его родилась богиня источников Накисавамэ. Источник тот был неиссякаем, как неиссякаема была печаль Идзанаги.
Идзанаги похоронил Идзанами у горы Хиба. Погребенная Идзанами отправилась одна в царство мертвых Ёми-но-куни. Но Идзанаги мучило раскаяние, и его любовь к Идзанами не утихала. Осерчал Идзанаги на бога огня Кагуцути, по чьей вине умерла Идзанами, выхватил большой меч, висевший у него на поясе, и одним ударом отсек ему голову.
Брызги крови Кагуцути, что пристала к мечу, разлетелись, и из крови его родились различные боги: боги, символизирующие силу удара меча, и буйные боги, символизирующие остроту его лезвия. Кроме того, кровь с основания меча обагрила окрестные скалы, и родились боги грома.
Идзанаги во что бы то ни стало хотел увидеться с Идзанами, и отправился он в царство мертвых в поисках способа вернуть ее к жизни.
Идзанаги вошел в царство мертвых через проход Ёмоцухира, спустился по длинному склону и подошел к дворцу Ёми-но-куни. Дверь была заперта, но он догадался, что за ней находится его возлюбленная.
Идзанаги стая звать Идзанами:
— Любимая моя, Идзанами! Страна, что мы с тобой создавали, еще не завершена. Давай же вместе вернемся на землю!
Услышав эту речь, Идзанами отвечала так:
— Любимый мой, Идзанаги! Как же жаль, что пришел ты слишком поздно! Я уже отведала пиши, приготовленной на очаге в царстве мертвых. Тот, кто отведал ее, должен остаться здесь. И ты ведь знаешь об этом. Почему же не пришел ты раньше? Я тоже так тебя любила. Хоть и поздно, но все же рада я, что ты, любимый, пришел за мной в это оскверненное место. И хочется мне во что бы то ни стало вернуться с гобой, так что подожди немного. Только есть у меня к тебе одна просьба. Не смотри на меня, чего бы тебе это ни стоило, пока я тебе не разрешу.
Если это вернет ему Идзанами, то тут и обсуждать нечего. Идзанаги решил ждать до тех пор, пока Идзанами не разрешит ему посмотреть на нее.
Но сколько ни ждал он, Идзанами так и не появилась. Потерял терпение Идзанаги и решил пойти искать Идзанами, позабыв про свое обещание.
Идзанаги открыл дверь во дворец Ёми-но-куни. Ничего не удалось разглядеть ему в кромешной тьме. Тогда вынул он гребень из левого пучка прически-мидзура, что держал волосы его, разделенные пробором, и отломил один зубец. Поджег он тот зубец и отправился искать Идзанами.
Где-то послышались раскаты грома. Омерзительный запах тлена распространился вокруг. Идзанаги поднял повыше зажженный зубец, чтобы посмотреть, от чего идет такое зловоние. И увидел лежащую Идзанами.
Не может быть! Прекрасная Идзанами изменилась до неузнаваемости. В ее разлагающемся трупе копошились черви, ее некогда прекрасное лицо сгнило. Звуки же, похожие на раскаты грома, издавали черви. На лице, на обеих ногах и руках ее, на животе, на груди и у лона копошились эти боги грома. Отсюда, говорят, и пошел запрет зажигать одинокий огонь в темноте.
Испугался Идзанаги, увидев изменившуюся до неузнаваемости Идзанами, и обратился в бегство. Идзанами же, заметив вошедшего Идзанаги, закричала:
— Разве не запретила я тебе строго-на-строго смотреть на меня? Ты мне стыд причинил!
И отправила Идзанами за ним в погоню фурий из царства мертвых и приказала схватить его. Идзанаги что было мочи мчался по длинному подземному туннелю, но фурии почти настигли его. Тогда Идзанаги сорвал с головы черный плющ и бросил его позади себя. Плющ тот упал на землю и превратился в виноградную лозу, усыпанную гроздьями черного винограда. Фурии остановились и стали пожирать плоды.