Хроники былого и грядущего

allig_eri

Речь Джона Сноу, бастарда её мужа, была короткой и экспрессивной. К сожалению Кейтилин, он не сказал ничего нового. Наоборот, он знал даже меньше её.

— И что же ты хочешь, чтобы я сделала, Джон?

Она ощутила его недоверие и нетерпение.

— Всё, что в ваших силах!

Кейтилин знала о том, что Бранн — варг, уже как пару недель. Тогда один из дворовых псов почему-то стал странно себя вести. Пытался привлечь внимание стражников, а потом нарисовал на земле круг и несколько букв. Это страшно напугало людей, а далее выяснилось, что этот поступок —

дело рук её сына. Ей едва-едва удалось успокоить ситуацию.

Она знала и то, что долго это мнимое спокойствие не продлится.

Сам Бран не так давно подходил к ней и долго обнимал. Он сказал, что всё осознаёт и что-то ещё, про свои сны. Кейтилин утешала его, а он её.

И вот, два дня назад женщине сообщили о похищении Брана прямо из Зимнего городка. Тогда загорелась одна из таверн, где присутствовал её сын. Стражу убили, а самого мальчика забрали какие-то бородатые мужчины, в одеждах с гербом Толхарта: трёх зелёных страж-древ на коричневом фоне.

Причина, казалась бы, очевидна… вот только неподалёку видели инквизиторов и самого Маладона Лангуорда, невысокого мужчину, возглавившего их службу, пока старший инквизитор Аллисер Торн находился на войне.

Женщина подозревала: ради того, чтобы не вызывать лишних проблем и пересудов, Инквизиция просто придумала способ, как можно забрать её сына без лишних хлопот. В конце концов, кто будет одеваться в герб своего дома, собираясь на секретную операцию?

Разумеется, Кейтилин поехала к Башне, где потребовала аудиенции у Лангуорда и получила её. Инквизитор держался любезно, но наотрез отрицал любые обвинения. Он заявил, что его люди расследовали дело о ереси неподалёку от той таверны, где и наткнулись на мятежников Толхарта.

— Мы оплакиваем потерю двоих наших людей, павших в том сражении, — торжественно произнёс Маладон. — К сожалению, остановить нападавших не удалось, они сбежали.

Когда Кейтилин, со всей надлежащей учтивостью, попросила разрешения взглянуть на тела погибших инквизиторов и, если такие есть, трупы нападавших, Лангуорд ответил:

— Вы можете даже забрать их, если пожелаете. У вас есть мешок? Останки сильно обгорели в том пожаре, устроенном мятежниками.

«Вы сами поймёте тщетность ваших действий», — говорили его глаза.

Но Кейтилин с самого начала полагала, что любые усилия ни к чему не приведут — даже если им удастся отыскать этих самых «мятежников». Армия Толхарта и остальных бунтовщиков скоро пересечёт Белый Нож и атакует войска Хранителя Севера… Бенджена Старка. Северянам были нужны участвующие на их стороне инквизиторы и их «Небесные братья». Нужны позарез, особенно, если то, что писал ей Бен — правда.

Тем более, в глубине души она была готова к подобному с того самого мига, как узнала о богохульном проклятии своего сына — наличии мерзкой магии. Душу мальчика необходимо было очистить, спасти. И хоть материнские чувства требовали бороться за Брана изо всех сил, но разум говорил: «Что значит жизнь одного человека — тем более колдуна — по сравнению с необходимостью наличия инквизиторов в армии северян?»

И пусть Бран будет тысячу раз её сыном, но Бог был прав: плоть — это тлен, важен лишь бессмертный дух. И именно его будут спасать инквизиторы.

«Лангуорд верно сделал, что похитил Брана, а не спрашивал моего мнения. Я бы… могла не решиться на такое. Даже ради спасения души своего сына».

Её фанатизм раз за разом вступал в битву с собственными чувствами и, пока что, побеждал.

И хоть Кейтилин предпочла бы решить эту проблему иначе, через Бенджена, либо напрямую с самим лордом Моустасом. Возможно, есть какой-то иной способ спасти её мальчика. Быть, может, получиться провести некий божественный ритуал очищения? Она была готова заплатить столько, сколько нужно, лишь бы всё прошло правильно.

Действовать же напрямую точно было глупым. И женщина это понимала. Проблема заключалась в том, как заставить понять это остальных. Всё-таки, не только бастард задаётся такими вопросами. Даже её собственные дочери не поняли свою мать.

— Всё, что в моих силах? — повторил она. — А что это может быть, скажи мне, Сноу? Какую власть леди Старк имеет над Инквизицией «Небесного Клинка»?

Она пожалела о раздражении, прозвучавшем в её голосе, но тут уж ничего нельзя было поделать.

Джон продолжал стоять перед ней вытянувшись, словно на параде.

— Можно созвать совет лордов…

— Да, можно, но какой в этом смысл? — прервала его Кейтилин.

— Смысл? — переспросил парень, явно шокированный словами женщины. — Какой в этом смысл?

— Да. Возможно, это жестокий вопрос, но зато честный, — она сжала руки, крепко обхватив ими чашу, но тут же отпуская.

«Бастард не осознаёт этого. Если магия пробудилась в Бране… его душа уже стала осквернена. Её в любом случае нужно очистить, чтобы он мог жить и дальше, уже после смерти. Чтобы он мог попасть в Рай. Это для его же блага…»

— Вы что, не понимаете?! — воскликнул Джон. — Брандон не мёртв! Я не прошу вас мстить за него! Инквизиция просто захватила его, леди Кейтилин! Они держат его где-то в Башне — прямо сейчас! Быть может, их палачи в данный миг обрабатывают его такими способами, какие мы даже представить не можем! Это же Инквизиция! И они захватила Брана!

Инквизиция. Для тех, кто жил на Севере и в Застенье, это название уже несколько лет стало вторым именем ужаса.

«Но не для праведных», — встрепенулась женщина. Её глаза снова намокли, но она лишь глубоко вздохнула и утёрла их. «Небесный Клинок» указал, что важнее…

«Вера делает сильной».

— Джон… — в кое-то веки Кейтилин решила попытаться объяснить, а не просто заткнуть наглого бастарда, выставив его вон. В конце концов, что Сноу вообще забыл в Винтерфелле, когда должен быть на войне?! — Я понимаю, что вы с моим сыном… Браном, были дружны. Я вижу, как ты мучаешься и может даже винишь себя, но…

— Ты просто недалёкая фанатичка с промытыми мозгами! — взорвался бастард.

Он подскочил ближе и упёрся ладонями в стол, наклонившись над стопками пергамента.