Хроники былого и грядущего
Шрифт:
«Гад, он манипулировал мной!» — усмехнулась Серсея, сидя перед зеркалом, после нанесения Рианой макияжа. Она с восхищением глядела на своё отражение. Такой же восторг она видела в глазах собственной служанки.
Девушка была прекрасна, словно богиня.
«Такой и должна быть жена Бога».
Резкий и особо громкий крик заставил её вздрогнуть и открыть глаза.
Телега и клетка, холод и голод, грязь и слякоть… А Серсея почти поверила, что всё, появившееся у неё перед глазами — настоящее. Почти поверила…
Мысли о прошлом, как и любовь
За весь день Серсея так и не смогла вернуться в свои счастливые воспоминания, но к счастью, ночью они навестили её сами, продолжив тот чудесный и солнечный день.
Когда с наведением красоты было покончено, подошли новые слуги и принесли завтрак. Серсея позавтракала на широком балконе, залитом солнцем, между делом расспрашивая Риану и Элисию о новых слухах и происшествиях в Красном Замке. Конечно, за один день прошло не так много времени и событий, но они всё равно были и Серсея с довольством слушала про ругань повара со своей любовницей; про то, как десятник Виксус пытался украсть головку сыра; про лорда Кланса, что задрал подол Элме, одной из «общих» служанок…
После завтрака Серсея позвала к себе Аларру и вернулась к своей постели под балдахином. Она любила возиться с дочерью, ведь как честно признавалась самой себе: «мальчики уже надоели». Она воспитала двоих сыновей и девушке хотелось чего-то новенького. Вдобавок, Ричард и Джоффри уже стали взрослыми и тратили время на «серьёзные и мужские дела»: верховая езда, тренировки, поздние гулянки по городу и прочее.
«Хотя бы без алкоголя обходятся», — хмыкала Серсея.
— Я люблю тебя, моя дорогая, — крепко обняла она дочь.
— И я тебя, мамочка, — повторила Аларра, аналогично обнимая её в ответ.
«Какой реалистичный, какой точный сон… — на миг ворвалась мысль Серсеи. — Всё ведь проходило именно так. А потом я отправилась общаться с Демеем, Обриндом и агентами Арвинда».
— Как ты отнесёшься к тому, что у тебя вскоре может появиться новый братик или сестрёнка? — погладила она её по голове. — Надо будет придумать имя! Ты же поможешь мне?
— Да! Конечно! А когда будет?! — загорелись глаза Аларры.
«Теперь нескоро, моя дорогая…»
Вскоре Серсея ушла в своё личное крыло, где предстояла встреча со шпионами, а также принятие очередных, для кого-то судьбоносных, решений.
Златогривой львице нравились эти встречи. Она ощущала власть, которую держит в своих руках. Чужие жизни! Подобное возбуждало её не хуже, чем вид Арвинда, прижимающего её к своему телу.
По дороге она наткнулась на Демея. Он шёл по коридору в свой кабинет, нагруженный множеством свитков и писем. Обменявшись десятком фраз, они прогулялись до его комнат, а оттуда уже отправились в крыло Серсеи. «Правая рука» её мужа часто составлял девушке компанию, помогая принимать более взвешенные решения или давая
Пока Серсея поднималась на возвышение, он раскладывал свои материалы. Писцы уже заняли место у её ног, за небольшими столиками. Записывать эти встречи было очень интересным решением, которое озвучил её муж. Арвинд сказал, что так она сможет перечитывать ход действий всех собраний и извлекать из них урок.
Так и оказалось. Правда потом Серсея всё равно сжигала все записи, ибо иногда вопросы на подобных собраниях поднимались слишком уж… провокационные.
«Как хорошо, что можно не опасаться подслушивания!» — думала она.
Все тайные ходы были показаны Арвиндом, так что туда сразу направлялись преданные стражники, не позволяя кому-либо даже попытаться за ними подглядеть.
В центр зала вышел Обрин — глава шпионской сети «Небесного Клинка» во всей столице. Он пристроил свой отчёт на сгибе локтя и встал между писцами на расстоянии нескольких шагов — прямо на герб Моустасов, вытканный на алом ковре.
— Прошлой ночью были схвачены двое мужчин. Они писали богохульные призывы на стенах казарм Золотых Плащей, — начал зачитывать он и выжидающе посмотрел на Серсею. Писцы быстро записали его слова, и их перья замерли.
— Кто они по положению? — спросила она.
— Обычные слуги из городской ратуши, даже без господина.
Подобные инциденты всегда вызывали у неё истинное удивление и даже внушали невольный страх — не перед тем, что может случиться, но перед тем, какой из этого следует вывод. Почему они упорствуют? Власть «Небесного Клинка» не может быть оспорена!
— Значит, они не умеют читать, — с полувопросительной интонацией произнесла она, на что Обрин тут же закивал.
— Вы правы, госпожа. Мы допросили их. Эти люди перерисовывали значки, написанные для них кем-то на обрывке пергамента. Похоже, им заплатили. Кто именно — они не знают.
— Узнать приметы человека, который заплатил, выжать из них всё, что об этом известно. А потом… — Серсея на миг задумалась и пожала плечами. — Пусть их выпорют и вышлют из города.
Лёгкость, с какой слова слетели с ее губ, страшно возбуждала Серсею. Один её вздох — и эти люди, эти жалкие дураки, могли бы умереть в муках. Вздох, который мог стать чем угодно — стоном наслаждения, удивлённым вскриком, словом сострадания…
«Это и есть власть, — думала блондинка, — слово превращается в дело».
Стоит ей сказать — и мир будет переписан. Судьбы сотен и тысяч людей могут пойти иначе, по другому пути.
В такие моменты ей страстно не хватало Арвинда, чтобы он мог утолить её желание, успокоить огонь, пылающий между ног.
«Мой голос — чья-то милость или несчастье, я вершу судьбы!»
От этих мыслей у неё закружилась голова.
Серсея смотрела, как писцы записывают её приговор. Дела веры, дела города, контроль над ним… Как официальный, так и полуофициальный, да даже совершенно неофициальный — всё лежало перед ней.