Хроники Дарона. Эльф под горой
Шрифт:
Я несмело потянулся к мантии. Мазирис схватил за полу, рванув на себя, я остался перед сотней глаз в одной нижней рубашке.
— На! — Мазирис швырнул мою мантию слуге, подошел ближе, вонючее дыхание пахнуло мне в лицо.
Сорвав с моей шеи медальон с отличием канцлера, король повесил его на шею лакея.
— Назначаю тебя моим канцлером сегодня, а ты, Аракос, бегом на кухню за вином для гостей!
Такого унижения я не испытывал более никогда в жизни. Ватными ногами я и сам не помню, как, добрался до своих покоев. Меня трясло от злости, словно тело охватил жар. Я метался взад и вперед, разбрасывая вещи, мебель, одежду. Карниз рухнул на
Схватив стул, бросил с треском в стену, атласная ткань, ее покрывавшая, лопнула, обнажив неприглядный камень. Я смахнул разом все склянки с комода, со звоном баночки разлетелись по полу, и тут под руку попалась шкатулка. Схватив ларец, я замахнулся, разбил его об пол, из нутра шкатулки пышным веером посыпались письма. Я огляделся вокруг, что я наделал? Дыхание только едва стало ровнее, боги, если меня застанут тут, Мазирис казнит меня!
Подобрав баночки с пола, принялся спешно их расставлять, стул к счастью, не разбился, а дыру в обоях можно будет как-то оправдать. Подхватив разбитый ларец вместе с письмами, поспешил к себе, в надежде, что пропажу не заметят, а завтра я всё заменю.
Лишь очутившись в своих покоях, я унял сумасшедшее трясущееся сердце, глубоко дыша, окончательно успокоился. На кровати лежал разбитый ларец, из-под него торчали скомканные бумаги. Я протянул руку и, взяв верхнее, прочитал, кому адресовались письма: Мазирис Первый под секретной сургучной печатью адресовал их своей жене. Плюхнувшись на кровать, я вскрыл все одно за другим.
Прошлый король передавал своей супруге указания, пока сам отсутствовал в походах или учениях. В той или иной степени щекотливые, такие, которые было опасно доверять сторонним лицам, но ничего крупного и шокирующего среди них не было: мелкие и крупные взятки, не совсем честные назначения на пост, словом, ничего такого, что бы ни делал любой другой правитель средней паршивости. И вдруг в глаза бросилась дата — сражение с Барионом Железным при Мадисе. Я выловил письмо из общей стопки, с любопытством вскрыв, быстро пробегая глазами:
"… силы наши не равны, вчера я видал войско Гурии в облете на грифоне. Если мы выстоим, сие будет чудо и подвиг великий, достойный баллад. Если же нет, супруга, прошу тебя сделать всё, что я велю. Рана на моей ноге от ядовитой стрелы, что появилась от вчерашней битвы, не затянулась, вряд ли я полезен и быстр буду в завтрашнем бою. К полю нашему всю ночь прибывали азагуры, битва будет страшнее вчерашней. Коли случится моя смерть, дорогая жена, прошу тебя хоронить меня с почестями, а на следующем рассвете вернуться к гробу моему и опорожнить. Тело мое закопай под нашим деревом, а гробницу заложи яйцами Сивсуили Зубатого и Гилиды Черной. Надвигается буря с севера, Гурия будет бить наших змеев, это я чую точно. Спаси для потомков, что сможешь, такова моя последняя воля.
Обнимаю тебя ветвями нашего кипариса и надеюсь вернуться."
Я ещё раз перечитал эти строки, не веря глазам своим и счастью. Я корячился в этом проклятом дворце почти тридцать лет, а успех был на расстоянии вытянутой руки! Я был уверен, что Мазирис Золотой и не додумался открыть ларец с письмами, что наверняка хранила для него бабка и мать. Вместо того, чтобы спрятать
У меня захватило дух. Оставалось только продумать план, а дальше лишь дело времени, времени, которое вознесёт меня на трон Магикона на могучих кожистых крыльях.
[1]Креманка — посуда на ножке для десертов, вмещает одну порцию.
ГЛАВА 21. ВАГАРДА, МАГИКОН. ДРУГ
— Мы не пойдем в Мадис, — отрезала я.
— Нет, как раз-таки пойдем. Это в Штостоль не стоило заходить! — огрызался старик.
— А как же все эти: нас заметят, схватят? — передразнивала Сабата я, — к тому же, это лишних два дня в вашей компании.
— А что не так с нашей компанией? В прежние времена азагуров нанимали при дворе в прислугу и место своё они знали, — как бы невзначай припомнил старик.
— В действительно прошлые времена, такие как ты, сидели в руинах, и пикнуть боялись про Гурию, — не отступала я.
— Кто тут кого нанял, забыла? — злился старик, указывая на лапти, что я так старательно плела. — К тому же, у нас кончилась еда, и я больше не могу ходить в этом уродстве!
— Так иди босиком и привыкай, наконец, жрать лягушек, если не берёшь с собой в походы деньги! — не выдержала я, старик сверкал глазами, словно болотница во тьме.
Неизвестно, чем бы закончилась перепалка, если бы не влез Нарон, специально ускорив шаг так, чтобы между мной и зловредным стариканом шла лошадь. Здоровенные тюки с обозом заслоняли мага, и я успокоилась.
— Виги, в Мадисе нам могут помочь, у Сабата там друг ещё с Академии, — мягко пояснил парень, — возможно, даже идти до Серого города не придётся.
— Звучит неплохо, — буркнула я, Нарон на мгновение взглянул на меня, но промолчал, — соглашусь, если сейчас пообещаете мне добыть новый меч в Мадисе, а то этим орочьим только векш пугать.
— Ишь, какая наглая! — отозвался Сабат из-за лошади.
— Старик, умолкни! — рявкнула я. — Если бы ты в самом начале рассказал, что у вас ни сарта, что в походе я истрачу все свои деньги на вас, и показал свой отвратный характер, в жизни бы не пошла! Да если бы не ты и ты, — ткнула пальцем в Нарона и куда-то за круп лошади, — я бы уже сидела в кабаке с парой золотых в кармане за бошку какой-нибудь твари и потягивала вино! А уж меч бы притом был у меня отменный, а не это… — я сплюнула, чтобы не выругаться покрепче.
— Сабат, она ведь потеряла меч в этом походе, да и жалование на нас и правда истратила до сартина, — Нарониэль вечно выступал нашим миротворцем.
— Я бы и лягушек поела, и в лесу бы поспала, это из-за некоторых пришлось снимать комнаты и покупать провизию, — поддакивала я, с той стороны лошади слышалось недовольное сопение.
— Ладно, какой-нибудь купим. — Согласился старик, и я довольная собой, повернула ишака левее, направив в столицу.
В Мадис мы прибыли на закате следующего дня, я остановила своих спутников в лесу, выжидая лучшего момента: обычно к вечеру издевательские шуточки для простолюдинов у стражи заканчивались, а если сильно повезёт — гвардеец к тому моменту мог ещё и напиться. Деньги у нас закончились абсолютно ещё на прошлом посту, остались только сапоги, но вряд ли такое было в ходу у столичной стражи.