Хроники Дарона. Эльф под горой

Мельник Полина

Потянулся к казначейским отчетам, в последние годы это было самым худшим мероприятием дня. Траты росли со скоростью огненных заклинаний: двадцать аршинов золочёной парчи и ценные меха, истраченные на пошив царской мантии, мрак ведает, какой по счёту за этот год; породистая кобылица редкой игреневой[1] масти вдобавок к ста тридцати уже имевшимся; пятнадцать орочьих борзых… Счета от портных, счета от конезаводчика, счета на содержание псарни, счета из конюшни, счета от одиннадцати домов содержанок Его Величества.… Со злости швырнул бумаги, пышным веером белые листки разлетелись по полу. Сумма набегала катастрофическая. И откуда

брать сарты на погашения долгов? Ещё раз залезть в бюджет города? Но дороги не чинились уже четвертый год, жалоб поступало немало. Повысить подати? Точно не стоило этого делать, если я хотел сохранить себе должность Великого Канцлера и вообще, возможно, голову на плечах. Процент налога на гражданина уже составлял страшную цифру сорок семь, дальше уже заходить было слишком опасно.

Долго сидел в своём кабинете, подперев рукой тяжёлую голову, горестно пытаясь что-то придумать, но в моей уставшей голове лишь проносились мысли о недостатке сна и отдыха.

Вдруг в окно что-то тихо стукнуло, дёрнулся от этого слабого звука, — нервы стали сдавать. Запутавшись в резьбе ставней, в стекло барабанила магическая записка. Приоткрыл окно пошире, дотянувшись, достал клочок бумаги, двое моих доносчиков просили срочной встречи. В другую ночь я бы непременно отправил их к мраку, но сегодня оставаться в компании счетов что, казалось, давили на меня почти с физической силой, было просто невыносимо.

Окинув ненавистный кабинет, поспешил в ходы. Холод и сырость пахнули в лицо, поправив плащ, поторопился надеть перчатки, чувствуя, что зря поддался на эту затею. В трактире ночью было полно народу, потому для тихого разговора слухачи предусмотрели центральный парк Мадиса, что располагался неподалёку от дворца. Обогнув громадный фонтан, изображавший сражение Аламирила Алого и Бариона Железного, спешил в более тихую часть парка, к зарослям маралиса. У душистых кустов, покрытых белыми цветами, стояли двое: тонкий невысокий маг ветра и здоровенная фигура в плаще, Маран мог и не оборачиваться, этот силуэт сложно было перепутать.

— Приветствую вас, господин, — пробасил азагур, — рад, что вы согласились придти.

— Ближе к делу, — небрежно оборвал долгие сантименты я, — что не могло ждать до утра?

— Я, господин, — потупил глаза маг воздуха, — неприятные новости, милорд.

— Какие? — я напрягся, за пятнадцать лет службы он такими словами не бросался.

— Сегодня в Свияре гвардия разгоняла толпу, люди протестовали против налогов, был убит сборщик из Гурии, его деньги украли, — начал маг, — ветер шепчет, что дела скоро дойдут до Мадиса, господин, народ очень зол.

Я поджал губы, вести действительно дурные, а если учесть неоплаченную стопку на столе в кабинете и вовсе становилось плохо. Дав указания магу, отпустил его с переживанием в сердце. Он был целиком прав, в Свияре народ был подальше от трона и то успел заметить, что дела с казной неладны, нужно было срочно найти сарты на строительство дорог, отремонтировать пару-тройку зданий и во что бы то ни стало остановить рост налогов. Настроение провалилось на самое дно, начинала болеть голова. Маран, мрачной горой нависал надо мной и не спешил говорить, только больше раздражая меня. Обернулся к молчаливому азагуру:

— Какие у тебя вести? — поторопил желтоглазого я.

— Я завтра на рассвете опять уеду, — оповестил детина, — узнал, кто напал на деревню в Гурии, это были орки.

— Что?! —

взвизгнул я, — и ради этой чепухи ты меня заставил бежать сюда ночью?

— Господин, я следил за восточной Гурией почти две недели, застал их у леса, неподалеку от Штостоля. Они напали на азагуршу и двух эльфов — молодого и совсем старого. Я помог им отбиться. Дело не в клыкастых, а в их оружии. У них были эльфийские мечи.

— Эльфийские? — воскликнул я, — ты совсем ополоумел или перепил? Откуда у такого отребья, как орки, золото на покупкуэтих мечей?!

— Господин, я знаю, что видел, — резко ответил Маран, ещё бы на полтона выше и его ответ можно было счесть дерзостью.

Я посмотрел на азагура, забывавшего своё место, но его слова, наконец, дошли до меня, всё это было чересчур дико. Орки, которые крадут азагуров и эльфийские мечи, двое странных эльфов, ползающих в Гурии… Какая-то буря надвигалась и сгущала тучи, а я не мог разобраться, откуда шло чёрное облако, это злило до безумия. Вдруг, меня словно поразило заклятьем:

— Двое эльфов в Гурии? — переспросил я, азагур кивнул, — молодой и совсем древний? — он вновь подтвердил мои слова. — Ты мраков идиот, Маран, ты что-то слышал про дела в Светлом городе? Нет? Так какой ты, к Гхусейману, слухач! — мгновенно раскинув руны, показал азагуру портрет принца Нарониэля, по удивленному выражению лица собеседника я понял всё без слов. — В Светлом городе сбежал наследный принц, а у власти сейчас его младший братец, ты хоть представляешь, какая награда назначена за этих двоих?! — мысленно я уже закрыл золотыми сартами половину счетов из стопки в кабинете. — Сегодня же отправляйся обратно, они вернее всего идут в Серый лес за помощью! Ну, почему стал? — азагур послушно развернулся и зашагал прочь, — эй, — окликнул я, — и про мечи уточни и разберись, за сарты у тебя в кармане ты не имеешь право на ошибочные доносы.

Азагур кивнул и быстро зашагал прочь, я тоже направился во дворец и до утра корпел над чтением бумаг и мыслями о странных событиях, происходящих в Дароне.

Едва рассвело, я тут же отправился на кухню. Его Высочество передал письмом, что во дворец возвращается в компании, а значит надо подготовить соответствующие кушанья. К тому же, пусть он будет сыт и доволен перед предстоящим разговором, ему вряд ли понравятся последние вести в Свияре. Протоптавшись на кухне около часа, отдал распоряжения Полю и отправился в свои покои, чтобы хоть немного поспать. Но едва я прилёг, в дверь постучали:

— Господин Великий Канцлер, наш светлейший король прибыл с гостями, он… — паж за дверью усиленно подбирал слова, — в растерянности и негодовании.

Мрак поглоти, спокойствие ко мне не приходило даже на минуту! Поднявшись на ноги, оправил мантию и поторопился за мальчишкой в обеденный зал. Ещё в коридоре раздался звон посуды, что падала на пол, Ваше Высочество опять что-то крушил, сделав глубокий вдох, я толкнул двери. В обеденном зале собралось с полдюжины дружков сиятельства, в разной степени веселости уже с утра, они вольготно разместились по залу так, словно он был их собственным. Бледный Поль стоял с подносом пирожных. На его переднике, рубахе и даже лице были пятна крема от тех сластей, что минутой ранее в него запускали. Сидя мягким местом прямо на обеденном столе в центре разбросанных и растоптанных охотничьими сапогами кушаний, что я так старательно подбирал утром, восседал Его Величество: