Хроники Дерини
Шрифт:
— Слышь, да ты вот такой парень, Джонни! — крикнул кто-то, сплюнув прямо под ноги Дерри, потянувшемуся за своей кружкой.
— Наливай! — горланили другие.
Было еще рано, только начинало темнеть, а таверна «Пса Джека» в Фатане была полна народа такого шумного и буйного, как мало где еще в одиннадцати королевствах. У стены матрос в поношенной парусиновой куртке возглавлял хор, певший старую морскую песню под аккомпанемент фальшивящей тростниковой дудочки и постукивания по двум тяжелым столам в противоположной части зала. Эта группа с каждой минутой увеличивалась, гудела все громче, и уже более серьезным
Фатан, расположенный в устье реки, был портовым городом. Сюда регулярно приходили корабли из Торента и Корвина. Здесь же останавливались охотники и звероловы, отправляющиеся вверх по реке в большой Велдурский лес. Все это делало Фатан весьма оживленным городом.
Дерри отхлебнул из кружки и повернулся к сидящему справа человеку, прислушиваясь к его пьяной болтовне.
— Елки зеленые,— говорил тот,— что еще за дела — винная партия лорда Варни! Моя она, я за вино заплатил, и пошел он, этот Варни...
Взрыв хохота был ответом на эти слова; очевидно, говоривший слыл здесь известным краснобаем. Дерри с трудом сдержал зевоту.
Он собрал немало сведений за эти три часа пьянства и застольной болтовни. Дерри узнал, например, что отряды сторонников торентского короля собираются где-то к северу отсюда у местечка под названием Медрас. Человек, сказавший об этом, и сам не знал, каковы, собственно, их намерения,— он уже порядком захмелел к тому времени, когда Дерри разговорил его. Он сказал только, что там собрано что-то около пяти тысяч человек, и сразу как воды в рот набрал, потому что в это мгновение в дверь таверны просунулась голова торентского солдата.
Дерри притворился, что его это нисколько не интересует, и быстро сменил тему разговора, но про себя связал эти сведения со всеми остальными, услышанными сегодня утром. Кажется, время было проведено не без пользы — картина происходящего начинала складываться.
Уставясь в свою кружку и притворяясь опьяневшим до полусмерти, Дерри обдумывал дальнейшие действия.
Было уже совсем темно: он пил сегодня весь день. Пьян не был — для этого ему нужно кое-что покрепче эля. Но при всей его устойчивости к спиртному — по словам Моргана, граничащей с чудом — он начинал ощущать выпитое. Пора было возвращаться в комнату, которую он снял в «Кривом Драконе», чтобы связаться с Морганом,
— Ну я и говорю: «Детка, сколько?» — а она: «Больше, чем у тебя есть. Ты меня не удержишь, даже если вцепишься в юбку!»
Дерри последний раз глотнул холодного эля, затем встал из-за стойки и широким жестом натянул на плечи свою кожаную куртку. Он положил на стойку еще одну монету, и тут стоящий слева от него человек покачнулся и плеснул эля ему на сапоги. Дерри отступил в сторону и поддержал соседа, стараясь при этом не выказать того, как он трезв.
— Осторожней, приятель,— сказал Дерри, помогая человеку поставить кружку обратно на стол,— Все, шабаш. Я иду дрыхнуть.— Он вылил остатки эля в кружку соседа (с умыслом расплескав половину) и дружелюбно похлопал его по плечу.
— Ну, пей, друг,— сказал он, выбираясь из-за стойки.— Покойной... то есть, это, спокойной ночи!
— А ты слышь, совсем уже того. Еще рано!
— Эй, Джонни, душка,
— He-а,—покачал головой Дерри.—Я и так перебрал.
Он описал изящный круг, пробираясь к двери, и, выходя, не оглянулся, надеясь, что за ним никто не последует. Действительно, собутыльники не заметили, как он ушел, а вскоре напрочь забыли о его существовании.
Когда голоса посетителей таверны остались далеко позади, к Дерри, оглохшему от их гомона, вернулся наконец слух. Он шел, стараясь не столкнуться лбом с каким-нибудь прохожим,— людей на улицах было много, и некоторые из них тоже пошатывались. Войдя в темную аллею, он на мгновение остановился и подумал, что в самое время прервал эту бесконечную попойку. Вдруг Дерри услышал за спиной шаги.
— Кто еще здесь? — грубо спросил он, опять прикидываясь пьяным и надеясь, что в этом все-таки нет большой нужды.— Кто там прется?
— Эй, паря, ты как вообще? — Перед ним появился человек, и голос его звучал в этой мрачноватой аллее странно спокойно и мягко.
«Черт! — подумал Дерри, узнав человека, который все утро сегодня сидел в таверне, тихо попивая эль в углу вместе с другим,— Почему он его преследует? И где собутыльник?»
— Я тебя помню,— сказал Дерри, тщательно подбирая слова и судорожно соображая, как вести себя с этим господином — Ты был в трактире, да? Что тебе надо? Нечем расплатиться?
— Мои друзья заметили, что ты плохо держался на ногах, когда уходил,— сказал человек, стоя в четырех футах от Дерри и внимательно рассматривая его.— Мы только хотели убедиться, что все нормально.
— Твои друзья? — спросил Дерри, украдкой осматриваясь, чтобы не выдать себя прежде времени,— Чего это они так обо мне пекутся? — спросил он и резко повернулся, заметив краем глаза, что к нему приближается с другой стороны еще один человек. — С какой это стати?
— Да ладно тебе, друг,— сказал первый человек, шагнув к Дерри и беря его за локоть.— Мы не хотели тебя обидеть.
— Эй ты, слышь,— начал Дерри, протестуя решительнее, ибо человек, судя по всему, собирался сопровождать его и дальше.
— Если нужны деньги, зря стараешься. Я все профукал в трактире.
— Да не нужны нам твои деньги,— сказал второй человек, беря Дерри под руку с другой стороны и помогая своему товарищу вести его вдоль аллеи.
Дерри решил притвориться в стельку пьяным. Бормоча что-то и похохатывая, он спотыкался, валясь на каждом шагу то в одну, то в другую сторону, чтобы задержать их, пока у него не появится план; намерения у этих ребят были явно худые. Заподозрили они его в чем-то или просто хотят вытрясти деньги — не имеет значения, лишь бы поверили, что он пьян. Во всяком случае, пока они ведут его так, поддерживая за руки, серьезной угрозы от него они не ждут. Может, это его и выручит?
— Вроде хватит, — сказал первый, когда они протащили его футов тридцать или сорок.— Лиль?
Второй кивнул и вынул что-то блестящее и маленькое из кармана плаща.
Это «что-то» было слишком маленьким для клинка. Присмотревшись получше, Дерри понял, что это бутылочка темно-оранжевой смолы. Что бы они ни собирались сделать с ним — убить или одурманить, mi это не удастся. Они даже не держали его, но просто поддерживали под руки, чтобы он не свалился, а значит, поверили, что он пьян.