Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Техника, связанная с растением, была записана на бумажке. Девушка приняла и её, и мазь, бережно спрятав за пазуху.
– Спасибо.
– Я Нагваль, я знаю тебя.
Шио удивилась, но поклонилась с ещё большим почтением, чем собиралась. У светлых свои законы, их общество делилось на династии разной степени значимости; Нагваль являлись не только самой старой, но и самой благородной – из их рода шли короли. Конечно же, эта дива была слишком далека от престолонаследования, но тоже являлась принцессой.
Кто
– Ты бледна. Уходи, – добавила эльфийка.
Имени её кицунэ так никогда и не узнала.
На небе ни облачка, пыль унесло ветром. Если бы ни лицо Хаширамы, которое мельтешило перед глазами, Мадара по-настоящему испытывал бы наслаждение от лежания здесь. Боли от ран он не чувствовал, да и не было их толком: просто кончилась чакра, а Сенджу нанёс ему несколько сильных, но не слишком влияющих на работу организма ударов.
Теперь оставалось только добить. Как же он устал… Целые сутки непрерывного сражения с Хаширамой.
И что он тянет?
Из-за Хаширамы никто не смел подходить близко. Разве что Тобирама стоял за спиной брата – уж кто-то, а младший Сенджу готов был вонзить кунай главе Учиха в горло. Точнее, меч; глава Сенджу остановил его в последний момент.
Братья Сенджу даже умудрились поцапаться, но высокий мужчина с необычными для их краёв тёмно-рыжими волосами: длинными, до пояса, – их кое-как разнял. Мадара узнал в нём того война, которого так любила Шио, что обняла на глазах у всех.
Забавно, Хаширама куда более доверчив. К счастью, брат Ёко держался в стороне и не вмешивался, на всякий случай следя за Тобирамой.
– Просто… покончи с этим поскорее, Хаширама… – произнёс Учиха, глядя немного сквозь лучшего врага и бывшего друга. – Если это сделаешь ты… Я смогу найти покой…
Надо же быть честным перед собой перед смертью? Вот и Мадара не лгал – он был рад видеть сейчас Хашираму. Рано или поздно они всё равно б друг друга убили, а раз уж Изуна мёртв, то ему здесь нечего оставаться.
«Прости, Изуна, я опоздал… – мысленно обратился Мадара к брату, чувствуя вину и то, что тот сейчас рядом с ним. – Подожди меня там, я скоро…»
– Прекрати уже играться, – Хаширама покачал головой. – Если я убью главу клана, юные Учиха, идущие за тобой, в ярости будут мстить. Начнётся настоящий хаос.
Последняя просьба, которую этот идиот-Сенджу не услышал – игра?
Ха-ха.
Какая смешная шутка.
– Ошибаешься… Ни один Учиха уже не идёт за мной. Я не уберёг родного брата, что я могу им обещать?..
Мадаре было тяжеловато говорить, в лёгкие набилась пыль. Проще было бы проигнорировать Хашираму, закрыть глаза и сделать вид, что без сознания.
Почему бы Хашираме
– Одна голова хорошо, а две… – Сенджу покачал головой, но, кажется, не шутил. – Мы можем решить этот вопрос вместе, как в детстве.
Ну, вот опять он за своё.
– Ты же знаешь, что это невозможно… Оказавшись на перепутье, мы выбрали разные дороги… К тому же, вы забрали последнего дорогого мне человека, и я уже не смогу доверять тебе…
Слышал ли Хаширама его? Понял ли он, что Учиха признался в том, что доверял Хашираме до вчерашнего дня, когда клинок младшего Сенджу уничтожил его родного последнего брата?
Вряд ли. Не о том сейчас мысли главы Сенджу.
Но, быть может, позже…
– Как же мне заслужить твоё доверие? – тихо спросил Хаширама, на краткий миг встретившись с Мадарой взглядами.
Учиха ошибся. Сенджу всё понял.
Но уже слишком поздно.
– Если ты действительно этого хочешь, тебе придётся собственными руками убить родного брата или себя самого… ха… Лишь это сотрёт ошибки прошлого, и позволит мне снова доверять тебе и заключить мир с твоим кланом.**
Изуна пришёл в себя и всё повторял, как он счастлив. Странный человек по общим меркам: уставший, бледный, путь давался ему тяжело, но он улыбался каждой мелочи, что замечали его уши, нос или осязание.
Шио не была против частых остановок. Спешить уже стало некуда, оказывается, они промотались около суток. К тому же, Ёко и сама неважно себя чувствовала – тело ещё не восстановило потерю крови, и кицунэ подозревала, что портал подействовал на что-то ещё, выкачав из неё все силы досуха.
Привалы они делали из-за мелочей. То Учиха ощущал душистый аромат цветов и слышал жужжание пчёл на их венчиках, и они задерживались, чтобы насладиться этим. То их манил прохладой источник: захотев умыться, Изуна попросил девушку отвернуться, перед тем, как он снял повязку с глаз. Юноша понимал, что где-то там его брат убивается от горя, но теперь здравый смысл брал вверх, ведь никому не будет лучше, если младший Учиха убьётся из-за спешки. Он и при их черепашьем темпе уставал. Рана никуда не делась, просто превратилась и смертельной в средне-тяжёлую. Изуне нужно было лежать, много пить, спать, отдыхать, а не мерять шагами километры пути.
Последний переход давался им особенно трудно. Учиха уже не мог говорить и нормально идти и почти вис на Ёко, а Шио в мыслях плакалась о брошенных где-то верёвках и тащила его практически волоком. Высший облик принять было нельзя в любом случае, так как упрямо отказывающие заживать раны вырастут вместе с телом и станут опасней. Кицунэ ориентировалась на запах сажи и пота; ветер дул удачно.
Судя по всему, ещё чуть-чуть оставалось. Запах усиливался. Припомнив, что Учиха вновь уходили драться с Сенджу, Шио мечтала упасть в руки брата и в них остаться.