Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Rana13

*Старое название бешенства

====== Глава 42. То время. Часть 3 ======

Единственное, что спасало Шио – знакомство с Эрис, причём куда более близкое, чем хотелось

бы. Иначе она на самом деле испугалась бы гнева Мадары.

А так – злится и злится, но оно и понятно. Ещё глава Учиха был в смятении, не знал, что теперь делать, но вовсе не собирался это показывать девчонке, про которую никак не мог решить, предатель она или нет. Ёко не делала ничего против клана, но та сцена, та любовь…

И

Мадара никогда себе не признался бы, что ему больно было на них смотреть из-за воспоминаний о потерянном единственном друге, который стал единственным настоящим врагом.

Мнения в клане тоже рознились, но Шио подняла волну сомнений среди обоих негласных лагерей клана Учиха: одни устали от войны и хотели мира, и поступок Ёко они расшифровали как возможность прекращения бойни, другие видели предательство и засланного шпиона, но у них не хватало фактов. Так же Мадара пытался предположить реакцию Сенджу, но, зная Хашираму, могли стать явью самые невероятные версии.

– Кто это был?

– Мой брат, – спокойно ответила Ёко примерно пятый раз. – Старший. На подходе к вашим землям мы разделились. Скорее всего, он с Сенджу по той же причине, что я – с вами.

– И это по какой? – раздражённо и зло.

– Его не выгнали взашей.

Глава Учиха готов был зарычать. Гробовое молчание Изуны и то, как брат смотрел только в свои колени – младший Учиха сидел рядом, не вмешиваясь в разговор – мешали Мадаре сделать верное решение. Брат был тих, и Мадара не смел поступать, как поступил когда-то с ним самим Таджима!

Не мог он лишить родного и любимого брата единственного друга!

Тем более что тот же Кано был на стороне Ёко, точнее, против её убийства. Дядя не собирался объяснять почему, а Мадара, как всегда, понятия не имел, о чём он думает. У Изуны глава Учиха не спрашивал – всё с ним очевидно.

Мадара нахмурился, не в силах определить, лжёт Шио или нет, активировал Мангекью и, резко приблизившись, посмотрел девушке в глаза. Её чакра как-то среагировала, как-то странно, кажется, Ёко не заметила этого – инстинкт?

Но от близости его глаз она вздрогнула.

– Скажи какую-нибудь очевидную ложь, – выплюнул он ей в лицо.

– О-о, любимый, – произнесла лисица, вкладывая всю обманчивую нежность и томность в ноты своего голоса.

– Тьфу! Не то!

Изуна незаметно коснулся её руки, чтобы Шио не так злилась; ладонь девушки была горячей. Хоть он считал, что эмоции Ёко сейчас – это хороший показатель того, что она не шпион, конечное решение всё равно примет брат. К счастью, девушка его поняла и постаралась успокоиться. Кицунэ прикрыла глаза, размышляя, что бы сказать.

– Мой брат – глава величайшего и сильнейшего клана в наших землях, – спокойно произнесла она в итоге.

Старший Учиха прищурился, потом резко отстранился, по-настоящему

сплюнул на уплотнённую землю в шатре и выругался. Даже Мангекью шаринган не мог отличить правду ото лжи, способность ушла к Хьюга много-много поколений назад, когда клан Учиха и не существовал даже. А ещё Шио очень хорошая лгунья, что, впрочем, неудивительно – это часть выживания байстрюка; взгляд не дрогнул.

– Вон, – рычаще сказал Мадара, не желая видеть перед собой карие глаза не-Учиха.

Ёко поднялась с колен и вышла, обогнув главу Учиха и пробравшись через заднюю стенку шатра, не желая лишний раз попадаться никому из клана на глаза. Изуна еле слышно вздохнул, не зная, что ему предпринять.

– Что ты принёс?- негромко спросил старший Учиха, прогнав гнев, чтобы не выместить его на брате.

Парень кивнул и положил перед собой две обугленных палки, в которых Мадара узнал сгоревшие знамёна. Его во второй раз передёрнуло – первый раз тогда, когда они вспыхнули. Знамя – это символ духа, клана, победители забирали знамя у потерпевших поражение, покрывая их проигрыш позором…

Кано видел дурной знак в подобном уничтожении знамён обоих кланов. Самое очевидное, что приходило на ум – Учиха и Сенджу уничтожат друг друга в бесконечной бойне, сгорят в пламени войны и исчезнут навсегда и лица земли.

– Зачем это здесь?

– Не знаю, – Изуна пожал плечами. – Я просто решил, что стоит захватить.

Мадара провёл рукой по лбу. Хотелось то ли обругать брата, то ли стиснуть его руками. Младший Учиха решил за него: придвинулся, качнулся вперёд и обнял за плечи.

– Всё в порядке. Мы разберёмся, – уверенно произнёс Изуна. Глава Учиха решил, что не верить родному брату нельзя, а потому сдержанно обнял его в ответ.

У входа в шатёр кто-то нарочито громко шаркнул ногами, предупреждая о своём приходе. Изуна деликатно отстранился, а Мадара убрал остатки знамён себе за спину. Заглянул Хикаку: молчаливый, талантливый юноша.

– Мадара-сан, Сенджу в дне пути, – с лёгким равнодушием произнёс он, а ведь наверняка был в курсе разборок.

– Уже оправились что ли?

– Кто знает, – уклончиво.

– Ясно, – Мадара усмехнулся. – Пойдём первыми, – мужчина поднялся на ноги, Изуна последовал его примеру. – Скажи всем собираться.

Хикаку коротко поклонился и покинул шатёр. Глава Учиха обернулся к брату.

– Оставим её тут, – шепнул Мадара, прячась от лишних ушей. – Вернёмся – решим, что делать, но в бой с Сенджу я не хочу её брать, её присутствие разбередит клан.

Младший Учиха согласно кивнул: он не был глуп и понимал веяния в родной семье. Сейчас действительно Шио будет лучше остаться в лагере. Присмотреть за ней есть кому, если честна – никуда не денется, а ежели сбежит, так тем себя и выдаст.