Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Rana13

– Расскажешь?

Шио сказала ей идти одной, но не сказала, что нужно идти именно в лагерь к реке, поэтому Юмия свернула с маршрута, чтобы исследовать окрестности поля боя по всем направлениям. Да, команда семь жива и, скорее всего, все трое живы, но куда ушёл лорд Орочимару оставалось непонятно.

И Орочимару ли это был?

Доказательство. Это всё, что ей нужно, ведь саннин не стал бы использовать простое хенге, тем более, им не обмануть АНБУ и Митараши Анко.

Орочи нашла то, что искала, не столь быстро, как хотелось бы: масса уже практически высохла,

утратив изначальный вид и консистенция. Девушка тронула её пальцем и осторожно принюхалась: запаха не было или же она его не ощущала.

Наверное, лишь создатель этого лица-маски знает, что это за вещество и какие именно печати нужно сложить для его употребления.

– Где же вы, лорд Орочимару? – тихо произнесла она и скрылась среди ветвей.

Наруто рассказывал радостно и воодушевлённо, увлёкшись и, честно говоря, забыв о том, что перед ним вроде как враг. Шио слушала его краем, поминутно кивая и подавая иные признаки максимальной заинтересованности, но как только Удзумаки взахлёб начал говорить о своей первой серьёзной миссии и упомянул знакомые ей имена, Ёко стало действительно не всё равно. С Забудзой её путь пересёкся всего на пару недель, но у мечника был мальчик с иглами и ледяным кекегенкаем, а у неё – впервые выбравшаяся в мир Юмия. Для Орочи Хаку был первым человеком её возраста, и, хоть они встретили друг друга попыткой убить, наверняка Юмия отлично помнит его.

И не то, чтобы самой Шио нравился такой конец Забудзы; он явно заслуживал умереть ярче и хуже.

Вдруг неподалёку послышались голоса:

– Наруто! Ты здесь?

– Саске-кун, ты нашёл Наруто?

Наруто завертел головой: он заболтался и забыл о времени, и его уже начали искать. Ёко усмехнулась и, поймав его взгляд, подмигнула.

– Не болтай больше с врагами, – лукаво шепнула она. – Не все так дружелюбны.

Когда Саске и Сакура вышли к Наруто, и Харуно стукнула его по макушке, чтобы больше никого так не задерживал, Ёко была уже далеко.

– Оставьте меня одну...

– Но, Анко-сан...

– Убирайтесь вон!

– Есть.

Кунай влетел в захлопнувшуюся дверь.

Анко тяжело вздохнула. Печать ныла так, что боль, пульсируя, быстро растеклась по всему телу, наполнив его собою и усталость, но Митараши постаралась успокоиться. И чего она так разозлилась?

Впрочем, тюнинов она выгнала не из-за этого. Кунай, на этот раз уже отравленный, она метнула в крону дерева, видневшегося из открытого окна.

– Выходи, я тебя уж как пять минут заметила.

В окно бесшумно проскользнула фигура в тёмном плаще и шляпе. На лице шпиона была тряпичная маска. Некто застыл возле подоконника и сказал:

– Я был неосторожен.

– Лжёшь, – Анко сделала паузу, рассчитывая на то, что её гость что-то захочет вставить. Молчание, – Ты намеренно себя выдал.

– Кто ты такой?

– Я разведывал путь до башни, – ответил шпион тихим голосом с шипящими нотками. Анко вдруг пробрала дрожь. Она уже слышала очень похожий голос.

Хотя это не мог быть Орочимару. Это был совсем не его почерк – вот так приходить к ней после

встречи в чаще, во время которой он растеребил ей печать и заставил повредить руки. Да и не стал бы её бывший сенсей прятать лицо, показав его уже один раз.

– Знак на вашей шее болит? – спросил лазутчик, и Митараши внутренне вздрогнула.

Очень малый круг людей знал о том, что у неё есть проклятая печать. И такая осведомлённость чужака тревожила.

– О чём ты? – сделала Анко вид, что не понимает, о чём речь. Быть может, шпион и сам не знал, о чём говорит, и просто прощупывал почву.

– На вашей шее символ в виде трёх чёрных запятых. Вы держались за него рукой, а теперь у вас дрожат руки, – без запинок пояснил лазутчик. – Мне кажется, вам очень больно.

– Это не твоё дело. Если ты пришёл лишь на разведку, то ты уже узнал более, чем достаточно. Уходи.

Как ни странно, на неё не попытались напасть. Оценил ли он истинную разницу сил и решил не рисковать, сделал ли уже то, что хотел, но лазутчик так же бесшумно покинул комнату сразу же после её слов.

Анко метнулась к окну, надеясь увидеть, куда ушёл шпион, но всё было чисто, будто ей привиделось. А ведь это окно выходило на реку, не так уж много мест было, чтобы спрятаться, тем более от взгляда Митараши Анко.

Новая волна боли прокатилась по мышцам и сухожилиям и отозвалась оглушающим гулом в голове. Митараши еле смогла подавить болезненный стон.

Женщина отошла от окна, рухнула на жёсткий диван – откуда он в этой башне? – и шикнула. Анко осторожно легла набок и поджала ноги, так как размер дивана не позволял с комфортом вытянуться в полный рост.

Но глаза слипались, и Митараши позволила странной непонятно откуда взявшейся усталости увлечь себя в болезненный сон.

– Вы где шатались? – в лоб спросила Сейрам, которая чуть не умерла тут со скуки. Но и уйти было нельзя – оставить Шукаку и Гаару было не на кого, а Хинате она не доверяла: если не сбежит, так от серьёзной опасности защитить точно не сможет.

– Гуляли, блин, – отмахнулась Шио, которая каким-то чудом пересеклась с Юмией на самом подходе к лагерю. Ждала ли она её или просто случайность, но вернулись они вместе, как и уходили, а по пути девушка вкратце пересказала Орочи о конце Забудзы и Хаку, так и не поняв в итоге, ощутила ли Юмия что-нибудь.

Новый спор назрел быстро, так как Хачи от тоски могла либо драться, либо скатиться в ругань, а первое пока что было проще, так как Ёко отвечала слишком лениво, чтобы перевести всё в некое подобие внезапного спарринга.

Хината, теребя край куртки, старательно делала вид, что серые невзрачные угли в давно потухшем костре – самая интересная в мире вещь, – и не вмешивалась.

Сейрам выпятила нижнюю губу и стала из-за этого похожа на обиженного ребёнка. Её взгляд лениво блуждал по деревьям, ни на чём не останавливаясь. Внезапно, в её золотых глазах мелькнула тёмная чернильная искорка, и это было опасно – спорить ей надоело и уже захотелось размяться.

– Юми-и-я...– протяжно простонала она и посмотрела в другую сторону.