Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Ну да, Сейрам искренне обрадовалась. И что? Что в этом плохого? Шио ведь тоже обрадовалась, хоть и виду не подаёт. Просто вместе с этим на её голову свалилась большая куча проблем, которая и до этого была не маленькой, вот она и злится непонятно на что.
А Хината хорошая. Только поэтому Сейрам улыбалась тогда криво – почувствовала.
И только поэтому нельзя сейчас ничего испортить.
Юмия пришла никем незамеченная. С её рук текла вода, от холода кожа покрылась мурашками. Стоило взять плащ к реке, но это мелочи: подойдя
– Чего мокрая? – ухмыльнулась Сейрам, не поворачиваясь. – В реку свалилась? – смешок.
Орочи пожала плечами. Не её выбор быть ближе к Хачи, и не выбор самой Сейрам – просто так вышло. А если ты близок к Хачи, то её подначки учишься игнорировать в первую очередь. У Юмии получалось всегда, не считая одного или двух исключений.
Сейрам цокнула языком.
– Повернись, – бросила она, стягивая с руки чёрную резинку для волос, зажала её в зубах, и вытащила откуда-то гребень.
Орочи развернулась. Когда рука Хачи случайно коснулась её кожи, она рефлекторно напряглась, так как было странным подставлять кому-то спину.
Сейрам предпочла не обращать на это внимание. Ловко орудуя гребнем, девушка собрала чужие волосы на затылке, формируя из них привычный хвост. Ей хотелось сделать какую-нибудь вольность, вроде выбившейся не там, где надо, прядки, но вместо этого Хачи крепко стянула их резинкой.
Как только Сейрам вновь появилась сбоку, возвращаясь в своё прежнее положение, Юмия надела шляпу, закрепила плащ застёжкой и склонила голову, пряча глаза за полами шляпой и превращаясь в чёрное пятно. Хачи знала, что Орочи может так просидеть до утра, и ненавидела её в такие моменты.
Сейрам поднялась и, нарочито громко шаркая ногами, подошла к Хинате, чтобы девочка её заметила и не испугалась. Плечо Шио дёрнулось. Костёр с треском выбросил особенно яркую искру. Юмия чуть повернула голову, посмотрела ей вслед и вернулась в прежнее положение.
Хината дрожала, но Хачи списала всё на то, что ночью было довольно-таки прохладно, а Хьюга, помимо всего прочего, казалась мерзлявой. Неодобрительно покачав головой и почесав затылок,
Сейрам без лишних слов накинула ей на плечи свой плащ. Куноичи Конохи вздрогнула и хотела его сбросить, но Хачи фыркнула и не дала ей этого сделать.
– Ты ж замёрзла, трясёшься уже, – пояснила она свои действия.
Хината шмыгнула носом – так и простудиться было недолго – и закуталась в плащ, пряча под тканью даже пальцы ног. Обычно она сидела ближе всех к костру, но сейчас Хьюга отчего-то побаивалась Шио и не решалась нарушить её одиночество..
– И как только ты, такая мерзлявая, в шиноби то попала? – меланхолично протянула Сейрам, усевшись рядом.
– Так это... Клан... – помедлив, ответила Хината, и это была чистая правда. Родись она в простой семье, то вряд ли бы пошла в Академию.
Хачи презрительно хмыкнула.
– Н-да... Хьюга.
Хината не ответила и запахнулась плотнее.
Ей нечего было ответить. Из всего клана более или менее нормальными можно было назвать только её отношения с сестрой, которые держались в рамках нейтральных. Хоть Ханаби чаще пропадала на тренировках с отцом, чем виделась с ней, но она единственная изредка искренне беспокоилась о Хинате. Ещё Ко – он был добр с ней, однако нельзя было утверждать наверняка, не было ли это приказом.
Неджи обычно относился к ней с холодной учтивостью, но иногда его маска давала трещину, и Хината видела в глазах двоюродного такую ненависть, что дрожь пробирала до самых костей. Хината старалась не заговаривать с ним без важного повода. Избегать Неджи в большом особняке клана было не так уж и сложно.
Другое дело отец. Поначалу Хинате было очень больно, но после ей стало казаться это подарком, который очень трудно оценить по достоинству. Оказалось, что гораздо легче не натыкаться на укоряющие взгляды Хиаши, твёрдые и сухие, не видеть, как отец злится, а потом безнадёжно вздыхает. Старания Хинаты будто уходили в никуда, от тренировки к тренировке ничего не менялось. Поэтому сегодняшнее положение вещей было в каком-то смысле лучше, но всё равно больно.
Хиаши практически игнорировал свою старшую дочь уже почти год.
От грустных мыслей её отвлекла Сейрам, обхватив внезапно руками и крепко стиснув. Хьюга ойкнула и смутилась.
– Будем греться, – заявила продрогшая в топике и шортах Хачи, обнимая Хинату, – И не спорь.
Хьюга и не собиралась: вряд ли в этом был какой-то смысл, тем более, постепенно стало на самом деле теплей. Девочка свернулась клубком, и страх перед лесом и будущем уходил, оставляя лишь колющее непонимание.
Но Сейрам болтала о какой-то чуши, которую Хината не слушала, её глаза напоминали топлёное золото или не засахаренный мёд, и никаких враждебных намерений от неё не исходило. Задавив в себе желание задавать вопросы, Хьюга затихла.
Шио игнорировала их достаточно долго, но в конце концов не выдержала, встрепенулась и выкрикнула в сторону Хачи:
– Хватит играться в няньку!
Но Сейрам открыто захохотала ей в лицо. Ёко недовольно рыкнула и отвернулась к костру; как об стенку, ей богу.
Хината вскоре не выдержала усталости и задремала.
Хьюга резко открыла глаза и встрепенулась. Девочка некоторое время не понимала, где находится – столь крепок был сон, после чего она никак не могла вспомнить, когда успела заснуть. До утра было ещё далеко. Рядом, поджав под себя ноги, лежала Сейрам и морщилась своим тревожным снам, не открывая глаз, словно вот-вот огрызнётся на них вслух. От костра остались только яркие угли, которых не хватало, чтобы осветить всю поляну. Непроглядная темнота подобралась совсем близко, а вместе с ней и ночные жители Леса Смерти.