Хроники ицкаронской Стражи. Дело о подсвечниках Расты
Шрифт:
– Разве есть за что вас арестовывать? – поинтересовалась Селена.
– А разве было за что арестовывать Криса?
– Вообще-то, мы его уже отпустили, – заметил Эрик. – Часа три назад.
– За недоказанностью? – поинтересовался сэр Артур.
– За невиновностью, – ответил Квентин. – Извините, сэр Артур, вы не будете возражать, если мы поговорим с демуазель Агатой?
Жрица все это время смотрела куда угодно, только не на Илиса, что касается оборотня, то он с Агаты глаз не сводил.
– То есть вы пришли не за мной, а за ней? – усмехнулся
– Пока просто поговорить, – ответил Квентин.
– Пока? – спросила Агата. – А потом?
– Будет зависеть от того, как пойдет разговор, – сказал Квентин.
– Ты не будешь возражать, если я поприсутствую? – спросил сэр Артур. – А то вас четверо, а девочка одна. Силы неравны. Считай меня ее адвокатом, если угодно.
– Вообще-то у вас лицензии для такого рода деятельности нет, – сказал Квентин. – Но я не буду против. У нас всего несколько вопросов. Для начала.
– Тогда давайте присядем, – сказал сэр Артур, указывая на скамейку, которая стояла у стены. – В ногах правды нет. Выше ее, безусловно, тоже нет, но все же.
На скамейку с одной ее стороны сели Квентин и Эрик, которому предстояло вести протокол, и Агата – на другой ее конец. Сэр Артур, несмотря на свое же приглашение, сам остался на ногах, опершись на свой меч; Селена и Илис тоже остались стоять.
– Вопрос первый: что вы делали сегодня ночью?
– По большей части, спала в своей комнате, – ответила Агата. – А с чем связан интерес?
– С нашим расследованием, – ответил Квентин. – Что значит «по большей части»?
– Это значит, что я вернулась в храм около двух ночи, а до того гуляла.
– Где гуляли? – поинтересовался Квентин.
– Да так, просто по улицам бродила. По Старому городу, в основном. На набережную ходила. Снова.
Илис дернул уголком рта.
– Вы гуляли в одиночестве? – спросил Квентин. – Вас кто-нибудь видел на набережной или в Старом городе?
– В одиночестве. Меня, может быть, и множество народу видело, но знакомых я не встречала. То есть меня-то, конечно, кто-то из встречных и знает, я все-таки жрица, а вот я их – нет.
– Это понятно, – кивнул Квентин. – А подтвердить кто-то может, что вы вернулись около двух?
– Гвардейцы на воротах.
– Ночью стояли Перис и Вольто, – сказал сэр Артур, набивая свою трубку табаком. – Если есть необходимость, я их позову.
– Чуть позже, – ответил Квентин и посмотрел на Селену.
– Агата, а вы всегда пользуетесь этими духами? – спросила вампирка.
– Однако же теперь вы задаете мне странные вопросы, – сказала жрица, слегка удивившись.
– Разница в том, что Селене приходится делать это не из любопытства, а по долгу службы, – пояснил Квентин. – Итак?
– Да, мне очень нравится моя «Алая ночь», – ответила жрица. – А что?
– И давно вы ими пользуетесь? – спросила Селена.
– Больше года.
– Ни разу не видела такие духи в продаже, – сказала Селена. – И вообще, ни у кого таких не встречала. Только у вас.
– А их нигде и не продают, –
Илис виновато шмыгнул носом; Агата бросила на него косой взгляд, в котором проскользнуло что-то вроде удивления.
– А вы их где берете? – спросила Селена.
– Да нигде не беру, – ответила жрица. – Мне их подарила год назад Мануэла Лист. На день рождения.
– Могу подтвердить, – сказал сэр Артур, попыхивая трубкой. – Я присутствовал, когда Мануэла их дарила.
– Там, у них, при Храме Красоты, трудится один парфюмер. Создает эксклюзивные ароматы. Вот он и создал «Алую ночь», – пояснила Агата.
– А почему ее не продают? – спросил Квентин.
– Потому что продают «Тыпонское настроение», – ответила жрица. – Там тоже вишня и сандал, но аромат чуть легче и немного более сладкий. Разницу не каждый уловить сможет. По крайней мере, я так поняла.
В этот раз Квентин посмотрел на Илиса.
– Ты-то уверен, что это – те духи? – спросил он.
– Я как раз тот, который разницу уловить сможет, – сказал Илис немного обиженно. – Про «Тыпонское настроение» ничего не скажу, не видел, а в эту «Алую ночь» входит еще, кроме вишни и сандала, вытяжка из корня мандрагоры, виноградный спирт тройной отчистки, и еще кое-что по мелочи.
Квентин задумался на несколько секунд.
– А можно взглянуть на ваш флакон духов?
– Если хотите, – пожала плечами Агата. – Он у меня в моей комнате.
– Тогда проводите нас, – сказал Квентин.
Комната жрицы располагалась на третьем этаже крепости-храма, в угловой ее башне и была совсем небольшой – когда следователи зашли в нее вслед за Агатой, то в ней стало совсем-совсем тесно, так что Эрику и сэру Артуру пришлось даже выйти в коридор. Обстановка была простой, если не сказать аскетичной: узкая кровать у стены, шкаф для одежды, небольшое бюро, стул с высокой спинкой. На одной стене висела карта Суранской империи, на другой – портретное изображение Нергала Стратега, в третьей стене было проделано узкое стрельчатое окно, более похожее на бойницу. Под портретом, на двух крюках, вбитых в стену, был закреплен меч, который по длине лезвия занимал промежуточное положение между суранским гладиусом и гномьей спатой. Зеркало в комнате было совсем небольшое и стояло на широком подоконнике, рядом со шкатулкой красного дерева и высоким стеклянным флаконом, заполненным на треть. Именно этот флакон Агата и подала Квентину.
– Вот, пожалуйста, – сказала она. – Конфискуете?
Квентин вытащил из флакона плотно притертую стеклянную пробку и, понюхав, протянул ее Илису, но тот, шмыгнув носом, не стал ее брать.
– Это они, – сказал он.
– Ну что же, похоже, что вы говорите правду, – сказал Квентин, закрывая флакон и возвращая его жрице. – Конфисковать мы его не будем, в этом нет никакого смысла.
– Глупо ей меня со следа сбивать своими же духами, – вдруг сказал Илис. – Это же улика!
– О чем вы говорите? – спросила жрица.