Хроники ицкаронской Стражи. Дело о подсвечниках Расты

Лисочка С.

– Пожалуй, это будет даже забавно, – сказала Мануэла.

Она протянула руку к туалетному столику, что стоял рядом с диваном и, взяв с него маленький серебряный колокольчик, позвонила в него. Тут же дверь будуара открылась и в комнату вошла девица лет двадцати с завитыми по последней моде темными волосами.

– Майя, дорогая, – обратилась к ней Мануэла, – будь добра, сходи теперь же в Зал Ароматов и принеси оттуда по флакону «Алой ночи» и «Тыпонского настроения».

– Хорошо, миледи, – ответила девушка и вышла из комнаты.

– Я полагаю, что вы все-таки ошиблись, Илис, – сказала Мануэла, –

ароматы действительно очень похожи. Дело в том, что «Алая ночь» есть только здесь, в Храме Красоты, уверяю вас. Еще один флакон я подарила Агате эр Ариди на ее двадцатилетие. Бедняжку воспитали совсем не так, как воспитывают девочек, она совершенно не умеет одеваться, и предпочитает штаны и колет юбке и корсету. Я пыталась немного вразумить ее и дать несколько советов, но она, кажется, не восприняла их. Так пусть хотя бы от нее пахнет тем запахом, который ей подходит. Что, Илис, вы не согласны?

– Не понимаю я вас, людей, – ответил Илис. – У каждого и так есть свой особый запах, который человеку подходит больше всего. Зачем его менять на что-то искусственное? Вот вас взять, яблоко, лилия и полынь – сочетание очень интересное, корень женьшеня и календула тоже нотку интересную дают, но из-за духов настоящего запаха вашего совсем не видно.

– Это дискуссионный вопрос, – рассмеялась Мануэла. – Он из той же серии, что и «зачем красивой женщине косметика, если она от природы красива». Отвечу вам на него так: каждая женщина должна казаться немного не той, кем она является на самом деле. Мы – создания слабые, обидеть нас просто. Мужчины часто сильнее нас физически и потому привыкли смотреть на нас свысока. Но немного помады, теней для век, самая капелька духов – и женщина преображается, открывается с иной стороны, пряча под косметикой свою настоящую сущность. Теперь обидеть ее не так-то просто, теперь она облачена в броню, теперь ей, настоящей, ничего не угрожает. Отчего вы качаете головой, сержант?

– Оттого, что мне случалось видеть девиц, которым не помогла никакая косметика, – ответил Квентин. – Их находили в канавах и подворотнях, часто не просто избитых, но еще и изнасилованных и ограбленных. Уж вам-то об этом известно не меньше моего, Мануэла.

– Да, вы правы, – сказала жрица. – Хотя я вела разговор о мужчинах, а не грязных тварях, которые мужчинами себя только считают. Я говорила о том, что мужчина при общении с женщиной ищет уверенность в собственной силе, а женщина – в той маленькой тайне, которую она прячет за тонким ароматом и грамотно составленном макияже. О, а вот и Майя! Поставь их сюда, золотце, и можешь быть пока свободной.

Майя поставила два флакона на столик рядом с колокольчиком и удалилась. Мануэла встала, взяла один флакон, подержала его в руке и поставила обратно.

– Думаю, будет интереснее, если мы проведем этот тест вслепую. Илис, будьте добры, отвернитесь, я же выберу флакон, обмокну в его содержимом лоскут ткани и передам его через вашего коллегу, имени которого, я, увы, не знаю.

– Эрик, – представился молодой маг. – Старший констебль Эрик Рок, к вашим услугам.

– Не надо ничего никуда обмакивать, – сказал Илис, поднимаясь с кресла, в котором сидел, и отходя к окну. – Вы флакон откроете – этого довольно будет. Я не смотрю, начинайте.

Мануэла

чуть качнула головой, взяла флакон со столика и открыла его. Илис дважды шмыгнул носом и сказал:

– Вишня и сандаловое масло, виноградный спирт тройной очистки, а еще немножко кокоса, самая капелька мяты и какао. Это не те духи.

Кажется, Мануэла была удивлена. Она закрыла флакон, поставила его на столик, взяла другой и открыла его.

– Тоже вишня, но не такая, как та, а самая спелая; пахнет даже не она, а косточка, – сказал Илис. – Сандал, тот же спирт, мандрагора, масло чертополоха.

Мануэла закрыла флакон и поставила его рядом с первым.

– Потрясающе! – сказала она восторженно. – Вы закапываете свой талант, работая в Страже. Если вдруг вы решитесь сменить сферу деятельности, загляните ко мне, у меня будет для вас и вашего замечательного носа предложение. Или, может быть, если вы захотите немного подработать.

– Я подумаю, – отозвался Илис, очень довольный собой.

– Однако этот эксперимент привел нас к тому вопросу, с которым мы к вам пришли, – сказал Эрик. – Ведь если эти духи не продаются, то преступник мог раздобыть их только здесь, у вас.

– Вынуждена признать вашу правоту, – согласилась Мануэла. – Эти духи сделал три года назад наш парфюмер весьма ограниченной серией – всего четыре флакона. Один я подарила Агате, один вы видите здесь, на этом столике. Значит, в Зале Ароматов, там, где мы выставляем наши духи, должно остаться еще два флакона. Господа следователи, я прошу вас пройти за мной, чтобы прояснить этот вопрос.

И она решительно двинулась к выходу из комнаты, Квентин и его коллеги поспешили за ней. Зал Ароматов обнаружился на третьем этаже храма, и оказался большой светлой комнатой, полной света, зеркал, шелка, и картин, изображавших различные травы и цветы. Вдоль стен на стеклянных столиках лежали мягкие бархатистые подушечки, а на них – стеклянные флаконы с духами. Кроме того, в столиках, под столешницами были сделаны открытые стеклянные ниши и их тоже заполняли такие же флаконы, что и на подушках.

Илис, едва переступив порог комнаты, закашлялся и зажал нос здоровой рукой.

– Я не пойду, – заявил он. – Тут слишком пахнет. В коридоре подожду.

Пахло, и верно, много и сильно, как в парфюмерной лавке.

– Мы тут духи только храним, – пояснила Мануэла. – Дегустационная комната рядом. Там отличная вентиляция, и если старшему констеблю... ах, взгляните!

– Что такое? – спросил Квентин.

Мануэла указала на подушечку темно-алого бархата, на которой флакона не было. Ниша под подушечкой тоже была пуста. Над столиком висела картина, изображавшая ветвь вишневого дерева, тяжелую от темных, почти черных плодов.

– Я так понимаю, двух флаконов и след простыл? – спросил Квентин.

– Ну, вы же видите, – ответила Мануэла. – Видимо, их украли!

– А когда вы сами последний раз были здесь? – спросила Селена.

– Еще в июле, – ответила Мануэла.

– А кто еще имеет доступ в этот зал? – спросил Квентин. – Тут такой же проходной двор, как и в Храме Плодородия?

– Конечно же, нет! – фыркнула жрица. – Сюда могут попасть только жрицы и послушницы храма.

– И много таких наберется? – поинтересовался Эрик.