Хроники идиотов
Шрифт:
– Это почему же?
– Как я уже говорил вам вчера, у меня нет желания становится вашим супругом. Скажите, если вас это не затруднит, как я мог бы вернуться в Институт?
Японец уставился на собеседника округлившимися глазами. Он был готов поверить в то, что тот издевается, причем самым наглым образом.
– Ты что же, все еще думаешь, что твое желание что-нибудь решает? – удивился он – Лучше распрощайся с этой опасной идеей, и чем раньше, тем лучше. Я не терплю неповиновения. Одевайся!
– Вы не могли бы выйти?
Оборотень
У него было свободно еще что-то около часу, а потом предстояло заняться тем, что люди зовут Очень Важными Делами. На самом деле – обычная рутина повседневности, но люди любят придавать себе значимости.
Вэлэр отнес поднос в комнату, и едва не выпустил его из рук. Белое кимоно так и осталось лежать на постели, что правда, теперь аккуратно сложенное. Телепат ждал его, сидя у окна – он знал, что хозяин дома не ушел, по звукам определяя, где тот находится. Он был облачен все в тот же неизменный наряд. Разве что босиком, но здесь он все время так ходил. Сказал, что так ему легче ориентироваться, зная, что вокруг.
– Простите, господин Нао, но можно задать вам вопрос? – спросил он, едва поднос, все же, был поставлен на инкрустированный перламутром тиковый столик.
– Можно – процедил японец – Ну?
– Вы заключаете брак со строго определенной целью – влить гены экстрасенсорики в ваш клан, верно? Я не совсем понимаю, каким образом вам это может удастся – насколько я понимаю, у однополых браков не может быть потомства.
– Ты неверно понимаешь – снисходительно отозвался Нао – Наука ушла слишком далеко вперед, оставив позади старые правила. И магия, кстати, тоже. Так что об этом не беспокойся.
– Я не беспокоюсь. И господин Нао…
– Ну, ну, продолжай – оборотень улыбнулся. Он намеренно давил, ожидая, когда его собеседник смутится. Может, хоть тогда на бледных скулах появится немного румянца?..
– Вы не могли бы вернуть мне способность воспринимать мир полностью?
– Пока что нет. Но как только ты произнесешь брачную клятву – я сложу к твоим ногам все, что угодно.
– Но почему?
Вэлэр как-то сразу понял, что это «почему» относилось не к ногам и складыванию к ним разнообразного хлама, а к отказу. Это его заинтересовало. Он задумчиво впился зубами в сочный персик, и не заметил, как по подбородку потекла темно-карминовая струйка.
– А зачем тебе эта способность? – спросил он
– Я так живу – просто ответил ему гость. Видя, что, очевидно, его ответ не понятен, расширил его:
– Я живу ощущениями.
– Чувствами?
– Нет, господин Нао. Ощущениями. Чувства – это то, что происходит внутри нас, и отобрать их могут
– И зачем тебе они, по-моему, тебе и так неплохо…
– Вы ошибаетесь, господин Нао, поверьте.
– Ты же ясновидящий! – не выдержал японец – Зачем тебе какие-то ощущения, когда ты всегда знаешь точно, что и как на самом деле?!
– Распространенное заблуждение, господин Нао – СеКрет с ним не спорил, он отвечал мягко, но непреклонно.
– Будущее неопределенно, как мутная вода на глубине. Никогда не знаешь, какой поток тебя подхватит. Так же и с явлениями. О них можно знать наверняка лишь одно: что они есть или нет. Что же до ощущений, то это, по сути, единственное, за что можно зацепиться.
– То есть, ты живешь одним днем?
– Не могу с вами согласиться – покачал головой собеседник – Я не ощущаю дней. Переход через них – изобретение человека. Я живу тем, что ощущаю.
Вэлэр обреченно вздохнул. Призраки, они и есть призраки, и понять их нормальному человеку невозможно в принципе… Он налил гостю молока, и наблюдал, как тот осушает пиалу, держа ее обеими руками, обхватывая тонкими пальцами. Вэлэр мог бы сломать их, просто крепче сжав руку…
– Мы поговорим об этом после свадьбы.
– Чьей? – невинно осведомился лейтенант. Японец чуть не взвыл…
Длинное тощее тело, все как будто сплошь скрученное из покореженной стальной проволоки, лежало на полу. Волк во сне всегда походил на готовый ко вскрытию труп, а сейчас даже более обычного. Оставалось лишь по больничному загнуть простыню…
Рыжий улыбнулся своим мыслям, и растянулся на спальнике рядом. Зевнул, потянулся, и постарался устроиться поудобнее. Честное слово, в обнимку с велосипедом, и то комфортнее…
Закрыв глаза, вспомнил предсказания Ляшареля. Тот, работая на пределе своих способностей, мог проэцировать спонтанно, сам того не желая.
Свое тело Вонтола завещает Институту для исследований. У него не будет могилы. Только оцинкованный холодный стол операционной, где исполнится хрустальная мечта Лаолы де Люр. И его таки вскроют, изучат, и распределят по разным банкам с формалином. И ему, как и при жизни, будет совершенно, абсолютно, целиком и полностью все равно. Живой Волк от мертвого отличается только количеством трупов.
Убийца это предсказание тоже знал. Лис не стал скрывать его от напарника. Подумал над полученной информацией секунды четыре, после чего сказал, что это будет целесообразно, и вернулся к работе.
Он всегда к ней возвращался. Она тоже была целесообразной.
Эфла тихо открыл дверь палаты, и, ступая как можно тише, подошел к койке. Ирен выглядела лет на пять старше, чем он привык ее видеть: щеки запали, нос заострился, губ почти не видно. В свете луны секретарь ИОО выглядела совсем серой, как старая бумага.