Хроники идиотов
Шрифт:
А на прощение Атрей поцеловал вампира. Сам, без инициативы со стороны Ли Карда. Действие уже не отдавало извращением – любое, на самом деле, неприемлемое событие становится совершенно обычным, если к нему привыкнуть. Сайентолог уже приучил себя к мысли о каините в его жизни. И каинит был и оставался единственным существом в этом мире, кто вообще не стремился проломить японцу голову его же лопатой только на том основании, что Атрей – «гребаный сектант»
И этот факт грел японца невероятно.
А план, тем часом, медленно, но верно подкатывал к своему завершению: ведьмак уже сделал свое дело, и в ближайшее время не станет заводить новых конфликтов
Очень не улыбалось…
Неля погибла почти мгновенно – вспыхнула, как спичка, в пламени файерболла. Джежоли успел рвануть Воронова вниз, впечатав в слежавшийся сухой грунт, присыпанный сверху песком, и очередной «подарочек» от невидимых врагов просвистел у них над головами. Рими торопливо доплетал «стеночный каркас» — он не заготовил такой экзотики заранее, даже не предполагая, что напорются они на невидимого врага. Инесса, стоя под защитой боковых ворот, откровенно развлекалась. И «каркас» для нее не стал помехой – привычно зачерпнув силы из открытых для любого из них ресурсов некроманта, она просто «выдавила» каркас, причем внутрь. Покореженное тело Рими упало на землю и более не поднялось. Инесса поморщилась: неаккуратно. Она хотела предоставить тела целыми, чтобы их можно было поднять и заставить служить «на благо отечества». Больше всего хлопот доставил Кирилл – на него пришлось израсходовать секунд тридцать, пока он не перестал быть проблемой, за то тело было сравнительно целым. И только потом до Инессы вдруг дошло: она совершенно потеряла из виду еще двоих. Изначально движущихся силуэтов на фоне белесого неба было пять. Так где еще двое?!
Пришлось все же покидать такие безопасные и удобные ворота и идти к месту бесславной битвы. Заодно и следы прибрать…
Это оказалось неверным решением. Как минимум один из двоих создал массу проблем: за ним пришлось гоняться по окрестностям примерно с час, но куда бы он делся от целого отряда, да еще и на их же территории? А выманить его оказалось совсем просто: он пришел сам, как только не обнаружил второго выжившего там, где оставлял его.
Инесса оглядела добычу. Неаккуратного вида блондина она не видела прежде, и его лицо ей ничего не говорило. Что касается второго, взъерошенного оборотня с детским лицом, то как раз этого деятеля Инесса помнила отлично. Дала отмашку своим, дескать, все, операция окончена, и неторопливо приблизилась к пленникам. Оборотень сверлил ее таким тяжелым взглядом, что становилось жутковато. Магичка не была слишком глупой или самонадеянной на его счет: от таких следует избавляться быстро и окончательно. Что касается второго, то пусть его допрашивает господин. Может, хоть после этого он простит свою верную соратницу…
Инесса остановилась напротив блондина, бестактно его разглядывая. Пусть понервничает. Оборотень процедил сквозь зубы:
– Не трогай Сергея.
Инессе очень хотелось спросить « а то что будет», но она не стала.
Знала, что.
Магичка подала знак своим соратникам, и те приблизились. Джежоли насторожился. Весь подобрался, готовый, чуть что, защищать последнего выжившего любой ценой. Действительно любой. Но Инесса решила начать не с блондина.
– Выберите мне сук покрепче, здешние деревья все какие-то мелкие…
– Я знаю, где есть. Неподалеку – подал голос Зурга – Я бывал здесь.
– Отлично. Веревка у меня есть…А мыло ему и не потребуется.
К ее удивлению, оборотень весело расхохотался.
Полковник Хьюстон чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Он до сих пор не смирился с мыслью о том, что пришлось сделать для успешной отправки агентов.
Нет, это просто невыносимо…
Печально известные 414-ые не произвели на него впечатления всемирного бедствия. Конечно, не профессионалы, но и не «идиоты», как он частенько слышал в долетавших до его этажа матах.
Хуже всего то, что Сэдфилл оборвал связь. И ломай теперь голову, что там у него случилось. Посылать по следам кого-то из своих рискованно: скорее всего, наступят на те же грабли. Дилетанты же в разведке, 414-ые, просто клад. Они совершенно точно не привлекут внимания своим излишним профессионализмом. Но для того, чтобы они имели представление о работе, пришлось сдать им легенду Сэдфилла. Если он узнает – это будет просто кошмар… Перед полковником и так стояли день и ночь лица оперативников из посылаемой ячейки. Он их вызвал к себе для инструктажа, и скрепя сердце поведал им техническую сторону вопроса. Вкратце описал вояж в Таормину, дал несколько практических советов по маскировке. Яснее ясного, что в своем обычном амплуа их отправлять нельзя. Того же миловидного Рана они нарядили в женское платье, дабы подозрений не вызывал. Тот поначалу не слишком пылал желанием, но когда услышал истину о «сестричке Дэви» — офонарел и согласился.
«-А как же агент Сэдфилл?
– А что с ним сделается?
– С ним???
– Да. Привыкайте. Дана Сэдфилл – мужчина, и работает под легендой травести уж который год. А вашей Дэви никогда и не существовало. Верните мне этого извращенца, он мне для работы нужен.»
И круглые, совершенно круглые глаза агентов. И вопль эльфа «У меня есть шанс!»… Интересно, к чему это он?
Капитан ан Аффите мог бы сказать, к чему именно, но он не станет этого делать, потому как лезть в личную жизнь агентов «незаконно». И тот факт, что эльф втрескался в объект работы ячейки не касается никого, кроме эльфа и объекта, собственно.
А теперь 414-ые уехали. А ему остался капитан ан Аффите, злобно взирающий на полковника, как на врага народа. Ну как же, заслал его «идиотов» куда-то, где куратор не в силах им помочь… Страх и ужасть.
Приказав себе перестать думать о таких вещах, полковник снова занялся составлением программы обучения своих подопечных. Теперь, когда в штабе появился такой профессионал, как Цкури, обучение боевым искусствам стало на порядок легче…
– Добрый, добрый день, мои дорогие господа!..
– И вам добрый, Борис Иванович – вежливо наклонил голову в сторону ИОО генерал Ицын. Остальные глядели выжидательно.
Весь генералитет собрали здесь по поводу последних событий. Смерть Шафрана потрясла многих. К нему уже как-то привыкли, и уж лучше, как известно, знакомое зло, чем еще неведомо какого активиста подсунут. Одна лишь Резвая ходила именинницей, и сияла, как начищенный самовар. Она терпеть не могла Шафрана, и в глубине души для себя решила, что если когда-нибудь у ан Аффите будут серьезные проблемы, она этим проблемам тоже что-нибудь выгрызет. Из солидарности.