Хроники идиотов
Шрифт:
Шауверран ми-Кеватиалла, один из Круга, медленно открыл глаза и уставился на говорившего. Он вот уже более полутора сотен лет состоял в
В Малом Кругу эльфов Эпсилона, однако, такого еще не видел. Его коллеги по кругу так же скрытно демонстрировали свою заинтересованность в вопросе.
Круглый стол из молочного ясеня гладко отсвечивал магические огни, цветами распускавшиеся под потолком. Кресла с высокими резными спинками, стоящие вокруг, были выполнены из того же материала. Зал Торжественных Сборищ принимал гостей Альфы неохотно. Собственно, дальше
– …да пребудет с вами величественная сила необузданной природной мощи, сияния звезд, водного плеса, соков земли…
Дилиаросс Ваетиенионн, еще один состоящий в Малом Кругу, позволил себе прикрыть глаза, дабы не созерцать непотребства. Хотя, конечно, лучше было бы прикрыть уши…
Шауверран же наоборот – даже едва заметно подался вперед. Ему впервые за последние полсотни лет снова стало что-то любопытно. Кажется, изначально не принимаемый всерьез Институт Прикладной Экзофизики (какое неуклюжее человеческое название!..) все же смог преподнести бессмертным, мягко говоря, сюрприз.
– …милостью соединяющей миры, любая армия, вступи в ее ряды хоть один из воинов Дивного народа, не может не быть непобедимой…
Таиллара Миолакассе-Лал едва заметно поджала искусно подведенные губы.
Это приветственное слово длилось уже сорок две минуты. Кто их тянул за язык пожаловаться, что Альфа не соблюдает букву протокола? Кто им мешал не отправлять разрешения на доступ к этой ноте протеста?! Какая нечистая сила заставила согласиться на «визит реабилитации»?!..
– …пламя душ бессмертных неугасимо, так же, как и живущие в истоках их жизни звезды небес, озарившие благоденственных перворожденных…
Сорок пять минут. Даже спину ссутулить нельзя. И как он сам это терпит?!
Ллионарриль Идал-Ванадиос, младший из присутствующих, кажется, спал с открытыми глазами. Хорошо натаскали мальчишку, подумала Таиллара, потихоньку завидуя.
– О, досточтимые, негасимый светоч мудрости и нерушимый оплот справедливости на сей грешной земле. Мы бы никогда не осмелились посягнуть на воистину драгоценную крупицу вашего внимания, если бы наши жалкие умы могли самостоятельно справиться с вставшей перед ними проблемой. А посему не сочтите за дерзость сию смиренную просьбу уделить нам глоток из бездонного озера ваших знаний...
Дамиарен Ааннатиль чуть ощутимее впился пальцами в подлокотник. Мысленно он уже набросал штук пять черновиков заявления в Институт о вольной трактовке протокольного постулата.
– …Позвольте же говорить от имени…
– Все, хватит!!! – нервы у эльфов тоже, оказывается, не мифриловые. Шауверран хлопнул холеной ладонью по столу, привлекая внимание. Движение это не имело ничего общего с взрывом ярости смертных – так, всего лишь жест в сторону приличий.
– У тебя две минуты, чтобы изложить суть дела – процедил он сквозь тщательно сжатые зубы, и явно удерживаясь от более цветистых обещаний
– Но прежде чем мы начнем… Поведай нам, юный посланник,
«Достойный герольд» не поднял на эльфа глаз только потому, что и так на него смотрел. Прямо и неотрывно, все сорок восемь минут своей речи – кажется, едва ли не на одном дыхании произносимой. Сам он выглядел спокойным и собранным, как человек, серьезно относящийся к своей работе – в чем бы она ни заключалась
– Как твое имя, гость?
– Нортон-младший.
Фальче пришел в себя от ощущения прохладного шершавого трения возле шеи. Рефлексы прожженного параноика сработали раньше, чем он успел толком проснуться: левая рука перехватила источник ощущений. Тот один раз дернулся и сразу обмяк.
Мужчина открыл глаза, и оглянулся. В его ладони, вяло барахтая лапами, находился сабервирм. Некроманту стало совестно, и зверушку он выпустил. Ящер немедленно снова полез к нему. Дана отчего-то искренне полагала, что Крокозябла относится к Фальче как собака к хозяину, привязываясь. Самому ведьмаку представлялось более вероятным, что Крокозябла чувствует в нем кровь его рода. Полосатые ящеры, который век украшали герб семейства Ирфольте, и не вызывали поэтому у Фальче никаких положительных эмоций.
Увернувшись от ящериной морды – Крокозябла все еще пытался то ли влезть к нему на голову, то ли растолкать и облизать – некромант попробовал сесть. Это движение немедленно отозвалось резкой болью в простреленном плече. Рассмотрев еще и его, мужчина пришел к выводу, что ему срочно нужен врач: научить Дану накладывать повязку правильно. Тем не менее, ему удалось принять вертикальное положение. Именно в этот момент он и заметил, что не один в ванной. Дана спала, пристроившись рядом на табурете, и опершись спиной о стену. Обеими руками она так и держала «Беретту» – не поверив до конца в то, что в доме их оставят в покое. Караулила.
Аккуратно ссадив ящерицу, ведьмак сначала выбрался из ванной с давно остывшей водой, заранее смиряясь с мыслью о грядущем насморке. Перенес блондинку на кровать. Отбирать оружие и не подумал – это было бы самоубийственно. В этом он мог судить по себе.
Дана свернулась, подтягивая колени к подбородку, и он ее укрыл. Совершенно ясно, что она не выспалась ночью, так что нечего ее и будить.
Был ряд дел, которые стоило проделать в одиночестве. Не потому, что кому-то не доверяешь. Скорее уж потому, что доверяешь слишком сильно.
Фальче очень ценил в людях одно качество – человечность. Хотя Это СеКрет как-то сказал при нем, что «человечностью», то есть, качеством, присущим человеку более всего, следовало назвать жестокость, а не гуманность. Такие люди и есть. Эльф и вампир под стенами Ниневии были более «человечны», чем многие из гомо сапиенс . Они не убили темного мага, хотя и могли, не стали решать задачу самым простым путем. Так о какой же «человечности» может идти речь тогда?.. Когда более всего ее проявляют два не-человека?