Хроники императора. Начало пути
Шрифт:
– Да, полностью. И что же, изначальный путь "видит" эту силу целиком?
– Нет, конечно, но более полно - бесспорно.
– Иргель, а каков твой путь?
– я уже знал ответ, знал, почему он живет в пещере, в глуши, сам, но хотел услышать подтверждение.
– Я родился в мире маэр, но потом встал на изначальный путь.
Некоторое время мы лежали в тишине. Вернулся Барут, ткнулся мордой сначала к Иргелю, потом ко мне, попыхтел-попыхтел и устроился на полу. Так, ночное сопение нам обеспечено.
–
– И ты решил привести меня на свой путь, - я просто констатировал факт.
– Привести? Нет, дать выбор и, по возможности, склонить. Не думай, я не стал бы тебя обманывать, ты бы все узнал, вот только пошло все не так, как я думал. К тому же, выбор одного пути не закрывает тебе дороги в остальные, - он опять замолк.
– Ладно, - я не стал спорить, - давай дальше.
– А что дальше, если теми двумя путями идут целые миры, то на изначальный встают на свой страх и риск хорошо бы десятки, если не единицы.
– Ты так и не сказал в чем основное отличие этого пути.
– Он не учит менять мир под себя, он учит меняться самому, становиться лучше во всех смыслах.
– Но почему же тогда их, по твоим словам, всячески истребляли?
– Кто его знает, точно никто уже давно не помнит, только слухи. Вся проблема в том, что изначальный путь всячески предавали забвению и старались выкорчевать любые знания о нем. Так что сейчас почти никто тебе ничего о нем не сможет рассказать. Но одно известно точно - изначальные были поистине могучи, их так и не смогли превзойти. Но все-таки умудрились истребить. А недобитков нарекли отродьем. В разных мирах общедоступные версии выставляют таких, как мы, кровожадными убийцами и монстрами.
– Даже не знаю. Путь ведь не определяет поступки человека, или определяет?
– Я считаю - было все, и даже то, из-за чего все ополчились против нас, но сейчас все это уже не нужно, теперь это просто традиция. Увидел следующего изначальному - убей, и никто даже слова не скажет. А путь - это ведь только инструмент, не более.
– И какие у тебя дальнейшие планы, чему ты намерен меня учить?
– Учить?
– в его голосе было неподдельное удивление, - я тебя ничему не учил. Мне нечему тебя учить. Я тебя только подготавливаю.
– Постой, а занятия у костра, а дым, скульптура на горе - это все тоже только подготовка?
– я даже привстал на локте.
– Очень редко человек
– А изваяние, для чего оно было нужно?
– Следующие изначальным путем не могли исчезнуть бесследно, во множестве миров остались следы их присутствия. Я был только на трех и везде искал их наследие. Это мой последний, третий мир, дальше я уже не пойду.
– Почему?
– Алистер, ты как маленький, сколько, по твоему, мне лет?
– Сорок, может чуть больше.
– Мне сто девяносто пять лет, я старик, Алистер!
– шок! Ему почти двести лет?
– Сколько же у Вас живут?
– В мирах конструкций - не знаю, в мирах маэр нередки случаи до семисот лет, но это, в основном, сильные лаэр, а так предел двести, двести двадцать. Так что мне недолго осталось.
Так вот почему он так в меня вцепился, вот почему так возится. Кое-что стало понятно.
– Кто такие лаэр? И ты так и не ответил, что с изваянием?
– А что с ним? Это остатки прошлого. Когда я впервые нашел ее, то чуть не умер. Я провалялся в беспамятстве двое суток, и только благодаря маэр я жив, перестраховался, и оказался прав. А теперь подумай, двое суток, физически, да и вообще явно более сильный человек, чем ты, со всей помощью маэр восстанавливался двое суток, понимаешь? Двое! А ты... ты понимаешь, во сколько раз сильнее меня? Все, чем я тебе помог, это остановил кровотечение, и все, остальное ты сделал сам! Сам!
– Разве ты не мог с помощью маэр вылечить мне зрение, зачем вообще была нужна та мазь и повязка?
– Я отнюдь не всесилен, того, что помогло мне тогда, двадцать лет назад, уже нет, оно было одноразовым. К тому же, ты закрылся, защитился от подобного воздействия, я не уверен, что смог бы зарастить тебе даже царапину. Я отнюдь не так хорош в маэр, как хотелось бы.
– А в начале, с аскхами, ты ведь тоже меня пользовал мазями.
– С аскхами все, что я смог, это убрать грязь, с остальным прекрасно справились моя мазь и локтур.
– Локтур?
– Он лечил тебе руку, - ага, ясно, червь.
– Так что же делает скульптура?
– Расширяет сознание, если ты готов. Большинство бы ничего вообще не почувствовали, хоть бы и спали с ней в обнимку. Как она работает, не знаю, я довольно долго собирал по крупицам слухи и нашел путь в этот мир, а здесь нашел ее. И много позже, нашел еще кое-что, скрытое от посторонних глаз, но мне туда ход был закрыт.
– Скала, та, что за озером.
– Именно.
– А что значит, ход был закрыт? И почему именно тебе?