Хроники императора. Начало пути
Шрифт:
Нечто остановилось в полной недосягаемости для глаз, но в том, что я сам как на ладони, не было сомнений. Тишина затянулась. Потом над головой раздалось сопение и в шею ударило чужое, горячее дыхание, обдав все тело приторно сладкой волной. Я сжался в пружину, мышцы напряглись, готовые в любой момент кинуть тело в сторону и обратно, к уже видимому обидчику. То, что чужак как минимум с дом размером, меня не останавливало, я просчитывал возможные варианты. Во всех из них в конце была моя смерть, просто некоторые заканчивались быстрее, некоторые давали фору во времени. Сопение раздалось еще раз, теперь уже ближе. Страх, он был со мной с самого начала, был тем чувством, что отрезвляет от безрассудной атаки и сдерживает героические порывы, награждающиеся посмертно. Но он же и обессиливал, а посему был лишь вспомогательным чувством, дополняющим отрешенность, да и не воспринимался как страх таковой, своего рода предохранитель. Поэтому, когда сверху вниз ринулось нечто массивное и стремительное, мышцы бросили тело в сторону и резко швырнули обратно, уже в прыжке. Неизвестный враг, обрушившись вниз, полностью закрыл световое пятно и прыгнул я абсолютно
Тело еще жило пережитой болью и я, повалившись на пол, сжался в позу эмбриона, периодически сотрясаясь в судорогах. Круг света был теперь значительно больше. Иллюзия, это была всего лишь иллюзия, проверка, но на что? На вшивость? Я прошел? Медленно встаю, ноги и руки целы, но мозг помнит боль, помнит кошмар пережитого. Оглядываюсь, что дальше? Третий раунд? Закрываю глаза и через силу вызываю отрешенность, не сразу, тяжело сосредоточиться, но у меня получается, все, я готов, поехали дальше. Но ничего не происходит. Проходит минута, две, а все как было, так и остается неизменным.
– Хозяева, я готов, - стараюсь придать голосу почтение, но без подобострастия.
Нет ответа, все та же тишина и стук собственного сердца. Стою и жду, неизвестно чего. Как же я устал, только сейчас это понял, выжат морально, досуха. Опустился на пол, устроился удобнее, прикрыл глаза. Все та же тишина, давящая, лезущая в уши, естественно, это только так кажется. Но круг света так мал по сравнению с необъятным мраком вокруг, что поневоле начинают лезть в голову всякие мысли. Так, прочь, вон все ненужное, сосредотачиваюсь на полной пустоте в голове, никаких размышлений, никакой активности. Но не думать ни о чем слишком сложно, нет-нет, да и проскакивает какая-то мыслишка. Открыл глаза, поморгал, встряхнул головой, в шее хрустнуло, затекла, что ли? Повел плечами, разминая. Как там назывался тот эффект, когда люди якобы чувствовали потерянную конечность? Вот и сейчас смотрю я на ноги, ведь абсолютно целы, но ноют, как и рука, как и нос. Мозг воспринял все это за реальность, так что ли? Тогда иллюзии могут убивать. Эта мысль меня не обрадовала. Надеюсь, эта проверка не поломалась на середине пути, а то будет печально. Или останусь тут сидеть навечно, или следующая иллюзия откусит мне голову.
Снова закрываю глаза, отрешенность дается почти мгновенно, выравниваю дыхание и начинаю заново разгонять мысли, прочь, нечего роится, прочь. Постепенно они затихли, не исчезли, нет, такого просто не может быть, а отошли на задний план, стали незаметны, перестали акцентировать на себе внимания, проскакивая как бы вскользь сознания, не мешая, не отвлекая. А на границе восприятия стали проскакивать обрывки чьих-то голосов, ощущаемые не слухом, нет, я по-прежнему слышал только биение своего сердца. Но будто появляющиеся у меня прямо в голове, похожие на отдаленное эхо, то приближаясь, то отдаляясь. Как только я попытался сконцентрироваться на них, вслушаться, понять хоть часть брошенного ними, голоса исчезли. Что за? Я пребывал в недоумении. И сколько я не вслушивался, так ничего и не добился. А зачем вслушиваться? Мысль показалась настолько простой, что чуть не рассмеялся. И точно, буквально несколько минут спустя я уже опять воспринимал чей-то хор. Именно хор, мужские голоса стали отчетливее и громче, повторяя все вместе на незнакомом мне языке что свое, почти не повторяющееся, но монотонное и довольно красиво звучащее. И чем дальше, тем громче они звучали, вскоре стало казаться, что они сидят вокруг, я ровно в центре, и выводят свой речитатив только ради меня одного. Потом стало жутковато, хор стал подобен громовым раскатам, казалось, еще немного, и в моей голове начнут сверкать молнии, испепеляя все на своем пути. На пике буйства речитатив достиг такой высоты и силы, что я уже не мог сдерживаться, и состояние отрешенности слетело с меня, я застонал, обхватив голову руками. Но ничего не прекратилось. Теперь хор гремел повсюду. Это было и жутко, и прекрасно одновременно, мощь, это была такая мощь и сила, способная, казалось, дробить скалы и испарять моря. И в итоге, слабая букашка вроде меня, просто не выдержала.
Очнулся я в комнате с яйцом. Из ушей и носа капало. Черт, из носа то ладно, но из ушей - пальцами, что ли, затыкать? Промаявшись минут десять, наклоняя голову то так, то эдак, в конце концов, удалось каким-то образом остановить кровотечение.
И что это было, как это все понимать? Я что-то приобрел, кроме пережитого? Мыслей не было, я слишком
Я не один. Понимание этого подкинуло меня с лежанки, заставило кубарем скатиться в сторону и прижаться спиной к стене. Что за? Не было лежанки, и стены тоже нет, есть опять пятно света, я в нем, и еще кто-то, в темноте. Тишина затягивалась, создавалось ощущение, что меня изучают, рассматривают, как под увеличительное стекло, и мне это не нравилось. Так и не вычленив во мраке никакого движения, решил брать инициативу в свои руки:
– Кто здесь?
– тишина, ни звука, ни шороха.
– Я же знаю, что не один, хватит прятаться, - стараюсь, что бы голос звучал уверенно и ровно, - у меня много вопросов.
– Зачем тебе наши ответы, чужак?
– Я ищу знания, мой наставник погиб, моего опыта недостаточно для самообучения.
– У тебя нет никакого опыта, кто ты?
– Человек, и мне нужна помощь, - затаил дыхание. Молчание затягивалось. Но я дождался.
– Ты прошел три круга, завтра пройдешь еще один.
Глаза стали слипаться, накатила сильнейшая сонливость, и хотя пытался бороться, это было сильнее меня, веки сомкнулись, и я заснул. Проснулся так же, с подачи неведомых хозяев, не зная ни какое время суток, ни сколько времени прошло, просто сон слетел в один миг и мозг начал мыслить. Так не бывает, но не ощущалось даже остатков дремы. Хотя должен признать, чувствовал себя хорошо выспавшимся и отдохнувшим. Жестко тут все, ничего не скажешь, ну да ладно. А теперь насущное: хочется есть, но где здесь еда, и в туалет бы не помешало, но унитаза я тоже тут не видел. Взгляд оббежал комнату и остановился на знаке. Ну, попробуем.
Дальше была череда сплошных неудач. Хоть символ и был похож на тот, другой, и точно так же отзывался на прикосновение, никакие мыслеобразы ничего не дали. Не было ни переноса, ни каких-либо других изменений. Попытки передать чувство голода и необходимость организма облегчиться тоже не принесли результатов. Я уже не говорю о поиске скрытых дверей в обеих комнатах, хоть бери и бейся головой об стену. Замурован, выхода нет. Игра возможна только по правилам хозяев. Что ж, к черту стыд, справил нужду в комнате с яйцом, на голод просто махнул рукой. Сказали еще один круг? Будет вам круг. Кладу руку на изваяние и в мгновение оказываюсь посреди пятна света, такого, каким помню его по последнему разу. Минуту просто осматриваюсь, нет, ничего не поменялась, вокруг все та же тьма. Дышу расслабленно, настраиваясь на очередной кошмар. Уже совсем привычно вхожу в нужное состояние, еще немного практики, и это будет получаться само собой, как дыхание или биение сердца. Я готов и жду. Но происходит совсем уж неожиданное.
Из мрака вышел человек в темно-сером балахоне с накинутым капюшоном, так что лица почти не было видно, и остановился на границе тьмы и света. Некоторое время просто молчим, он разглядывает меня, а я его.
– Ты на подготовительном курсе, каждый оборот будешь проходить по одному кругу, - сказав это, он начал отходить во мрак.
– Постойте, у меня есть еще вопросы!
– воскликнул я, - Мне нужно знать!
Он почти скрылся во тьме, но, все же, ответил:
– Ты все еще чужак, наберись терпения, - и исчез. Да и был ли здесь кто-то кроме меня? Насколько понимаю, все это одна колоссальная иллюзия, что-то типа обучающего центра. Жаль, не захотел пообщаться, но он что-то говорил про курс и, словно это послужило сигналом, со всех сторон во мраке начали загораться маленькие, не больше ногтя мизинца, но от этого не менее яркие огоньки. Красно-оранжевые, они все множились и множились, выписывая замысловатые пируэты, то взмывая вверх и замирая на миг, то стремительно обрушиваясь вниз, будто падая без опоры, замедляясь у самого пола и снова начиная свое вознесение. Десятки, сотни, они все множились и множились, но совсем не давали света, тьма по-прежнему оставалась тьмой. Хоровод десятков тысяч огоньков завораживал, язык не поворачивался назвать это мельтешением, нет, все эти пируэты и мертвые петли были полностью скоординированы, а многие даже синхронны, здесь явно проглядывалась какая-то система.
А потом вся эта красота, бешено визжа, рухнула прямо на меня. Я только чудом умудрился отпрыгнуть, неудачно приземлившись и отбив себе бок, дыхание сбилось, но настрой остался боевой. Ускорившись, огоньки почти мгновенно взмыли ввысь, и теперь уже только часть из них пошла в атаку, но мне от этого не стало легче, их скорость возросла, а визг все также резал слух. Испытание на ловкость и скорость? Сомневаюсь, человеку просто не подвластен такой темп. И я бежал, прыгал, уклонялся, падал, ничего не видя во мраке, благо пространство вокруг было без препятствий и ровным. Но все это было тщетно, темп нарастал, и вот я уже лечу кубарем, сжав зубы от пульсирующей боли во всей спине. С десяток огней, визжа особо жутко, спикировали ближе всех и врезались с чудовищной силой. Меня подбросило и развернуло, а потом встретила земля - воздух моментом выбило из легких, носом пошла кровь, верх и низ менялись местами с завидным упорством. А в спине ворочались, пытаясь прорваться еще глубже, злые красные осы. Распластавшись на полу и рыча от боли, я уже не мог подняться, и с ужасом взирал на зависшие надо мной мириады огней, чьи близнецы сейчас проедали мне спину. И они упали. Всем скопом. В одну точку, в меня. Изломанное тело взорвалось ошметками, брызгами крови, рот кривился в немом крике, но легких не было, нечем нагнетать воздух. Осознание случившегося было настолько жутким, что страх потери себя затмил все иные чувства, и кусок окровавленного мяса провалился в беспамятство.