Хроники императора. Начало пути
Шрифт:
– Ты можешь спрашивать о чем угодно.
– Ясно, - ну, точно программа, - ты не живой?
– Закрыто.
– Ты можешь охарактеризовать рамки вопросов в пределах моего доступа?
– Конечно, ты можешь частично узнать о подготовительном этапе, вся остальная информация у тебя уже или есть, или закрыта, - не густо.
– Тогда расскажи мне все, что я могу еще узнать, - я приготовился к лекции, но голос разочаровал меня, уложившись в несколько предложений:
– Обучение уровня "Бирюза" способствует подготовке сознания, мышления и тела к базовому курсу обучения, продолжается до тех пор, пока координатором
– Ты почти мне ничего и не рассказал. Постой, а фигура в сером балахоне, в предыдущем уроке, кто это был?
– Если у тебя был урок, то это мог быть только координатор урока, ты не думаешь, это плохо.
– Почему ты меня все время оцениваешь? Ты ведь программа, не живое существо, в тебя заложен такой стиль поведения, я прав?
– Принцип негативного оценивания должен стимулировать тебя улучшать себя. И я не программа, не сравнивай меня с дикарским машинным кодом, - мне показалось, или я явно слышал нотки обиды.
– Прости, не хотел тебя обидеть. Кстати, как мне положено к тебе обращаться, на ты, вы?
– Как хочешь, мне не принципиально.
– Я могу общаться с тобой в любое время или только во сне?
– Ты не корректен, и это плохо, но я понял тебя. Наши встречи возможны только в ночное время, и только когда ты лежишь на ссатум, нужно максимальное соприкосновение, - ясно, ссатум, он же лежак, он же пассивный артефакт-координатор.
– А пища, можно как то изменить ее внешний вид или получать другую?
– я решил проверить собеседника.
– Закрыто, - мда, не обманул.
– Даже не знаю, что еще спросить и не получить твое "закрыто". Можешь мне посоветовать что-нибудь по обучению?
– Ты пока работаешь на пределе, советовать нечего. Продолжай выкладываться полностью и дальше, это твой единственный шанс выжить. Еще вопросы будут?
– Нет, спасибо, жаль, не обо всем можешь рассказать.
– Всему свое время, переживи эту ночь, - что за странное пожелание, только и успел подумать, как сознание провалилось во мрак.
Глава 6
Сутки сменялись одни за другими, принося каждый раз новые кошмары и новую боль, ни разу не повторившись и всегда привнося какие-то новые элементы. В общем, скучать не приходилось, рот был занят криком, а тело нередко били судороги, и корчиться в конвульсиях после завершения урока мне было уже не в новинку. Как и сказал координатор, становилось только сложнее и сложнее, и хотя атрасс так же занимался моим восстановлением, чувство надвигающейся катастрофы не покидало меня. Я прекрасно помнил выделенное мне время, почти месяц или меньше, в зависимости как пойдет.
И стал менять свой график. Координатор разрешил и даже одобрил более раннюю побудку. Два часа медитации перед завтраком. Сам завтрак. Омовение. Урок. Омовение. Потом обед. Послеобеденную медитацию я так же увеличил на два часа. Потом шли физически доступные мне упражнения.
По заверениям координатора комнаты были полностью стерильны, так что ничего не опасаясь, я жил абсолютно голым, одеваясь только перед уроками. Не знаю состав съедаемой мною баланды, но утоляла голод она прекрасно, совсем не нагружая желудок. Кстати, заметил, что порции стали несколько больше, что это, поощрение? Или просто организму теперь требуется больше? Что еще вносило дискомфорт, так это то, что я зарос, как не знаю кто. Что на голове, что на лице, что... Но вариантов не было, так что просто махнул рукой и не акцентировал на этом внимание, при моих то загрузках.
Две недели прошли, вернее, проползли, оставив ощутимый шрам в душе. Не знаю, по каким критериям я сдавал урок, но круг все рос и рос, а я все также умирал и умирал, теперь еще чаще. Правда, вчера я бы уже не назвал себя безнадежным, так как почти добил противостоящую мне тварь, но не судьба. Выеденное нутро и обильная кровопотеря поставили жирную точку в намерении перегрызть ей горло, просто не хватило времени, челюсть отказывалась сжиматься, хотя выгрыз я достаточно. Я так и умер, с выпотрошенным животом, тварью, свивающей очередное кольцо вокруг меня и наполовину обескровленный. Если бы это была реальность, не думаю, что она пережила бы меня больше, чем на пару часов.
Были и другие монстры, некоторые настолько кошмарные, что одного взгляда было достаточно, что бы понять - я не жилец, спасался только бегством, и то недолго, другие просто обездвиживали и спокойно лакомились, не испытывая никакого дискомфорта с охотой, много кого было, но почти всех их объединяло одно - они все были сильнее меня. За все эти дни меня сжигали, вымораживали, переваривали в желудке, разрывали, разгрызали, высасывали. И все это было отнюдь не мгновенно, но я стал уже привыкать, а иного было и не дано. Или привыкнешь, или сойдешь с ума. Я прекрасно помню как горела, отваливаясь струпьями прямо на глазах правая рука, озаряя мрак и выхватывая морду жуткого насекомого, вторым плевком закончившим мое существование. Помню растение, проткнувшее меня одной из своих тычинок и я, опускаясь по ней и чувствуя, как она проходит рядом с позвоночником, не выдержал и отключился, а очнулся уже около самого основания, нанизанный по максимуму, и принялся раздирать и рвать все, до чего только мог дотянуться. Много чего было.
Я уже не говорю о боли. Кричал всегда, не мог не кричать. Но в какой-то момент понял, что вон там, дальше, лежит моя нога, а тело перемалывают жвалы очередной твари, а я молчу. Не потому что не больно. А просто, зачем? В течение всех этих уроков боль перестала быть новой, она стала старой, привычной. И еще, я наконец-то понял, для чего все это, к чему все эти кошмары и мучения. Все именно так, как и сказал когда-то координатор, с той лишь разницей, что сказано это было одними словами, а понял я это другими, через крики, вопли и стоны, заставившими смотреть меня на все это несколько по-другому, с другого угла.