Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме
Шрифт:
Радетика подобный вариант нисколько не обрадовал.
– Наша сторона тоже может пострадать.
– Ты про деньги Абуда? Они принадлежат ему, и он может делать с ними все, что захочет. К тому же он не грабит королевство.
– Я не про Абуда, а про духовенство. Они посылают за пределы королевства столько же золотых слитков, сколько банда Насефа. А значит, они оскверняют святые места, переплавляя золото и серебро. Как поступят правоверные, если узнают, что их грабят собственные священники? Эль-Мюрид еще может как-то оправдать Насефа – солдаты грабят
– Похоже, Насефа это тоже беспокоит. Он и его парни немного откладывают себе на старость.
– Тебе не кажется, что поведение духовенства приведет к появлению множества новых сторонников Эль-Мюрида?
– Безусловно. Я напишу Абуду.
– Который сидит под пятой священников и даст тебе тот же самый ответ, который дает с тех пор, как началась вся эта заварушка. Если вообще сочтет нужным ответить.
– Ты прав. Конечно. Нам лишь нужно припугнуть нескольких священников. И сохранить все в тайне. – Юсиф устало закрыл глаза. – Мегелин, что бы ты сделал, если бы твои союзники доставляли больше хлопот, чем враги?
– Не знаю, валиг. В самом деле не знаю. Глупость и некомпетентность приносят свои плоды. Все, что я предвижу, – все большее разложение, в основном моральное. Возможно, Хаммад-аль-Накир все же нуждается в очистительном пламени Эль-Мюрида.
Гарун схватил Радетика за локоть:
– Не сдавайся, Мегелин.
На лице мальчика застыла упрямая решимость, отчего он вдруг показался намного старше своих лет. Радетик с сожалением подумал, что этому ребенку предстоит расти в пламени столь хаотического костра.
6
В чужие королевства
Исхудавшие и продрогшие, Браги и Хаакен остановились на вершине последнего перевала.
– Там, внизу, уже весна, – заметил Браги, поддерживая брата. – Та зелень – вероятно, лиственный лес.
– Сколько еще? – прохрипел Хаакен.
– Три дня? Или пять? Недолго.
– Ха!
Бывали дни, когда им не удавалось пройти и мили – как, например, вчера. Похоронив в мерзлой земле Сорена, они сражались с заснеженным склоном, пока не рухнули от усталости.
Сигурд умер почти месяц назад. Переход занял два месяца.
– Я не смогу, – выдохнул Хаакен. – Иди дальше без меня.
Подобное он уже предлагал раньше.
– Все уже позади, Хаакен. Отсюда только вниз.
– Я устал, Браги. Мне нужно отдохнуть. Я догоню.
– Идем. Раз-два. Раз-два.
У подножия было куда теплее, чем в высокогорье. Юноши сделали привал на неделю, восстанавливая силы. Дичь встречалась редко. Они замечали следы местных племен,
– Похоже, мы недалеко от итаскийского герцогства Грейфеллс, – сказал Браги, обгладывая кроличью ногу. – Эта тропа должна вести к тракту, который отец называл Северной дорогой, – прямому пути к городу Итаския.
Королевство Итаския и его столица носили одно и то же имя, как и в нескольких других государствах, которые выросли вокруг сильного города, пережившего Падение.
– Я бы предпочел, чтобы ты не был столь дьявольским оптимистом, – проворчал Хаакен, вгрызаясь в кролика, словно изголодавшийся медведь. – Мы даже не знаем местного языка. И мы тролледингцы. Если нас не прикончат бандиты, это сделают итаскийцы.
– А я бы посоветовал тебе поменьше пессимизма. Будь я проклят, даже если мы найдем горшок с золотом, ты и тогда увидишь лишь повод заработать грыжу.
– Жизнь не проживешь, считая, что все всегда получится. Если ожидаешь худшего – ты готов ко всему.
– И что ты собираешься делать?
– Я перестал строить планы после того, как умер отец.
У Браги тоже не было никаких планов, кроме как следовать туманным советам отца. Что случится, когда они найдут этого Ялмара?
– Хаакен, я знаю лишь то, что говорил отец.
– В таком случае стоит этого и держаться, пока что-нибудь не произойдет.
И оно произошло – на следующее утро.
Хаакен остановился, чтобы отлить. Браги же ушел вперед, и на него из кустов выскочили жители гор. Копья скользнули по кольчуге, которую велел носить отец во время любых путешествий, но они повалили его на землю и вытащили ножи.
Появился Хаакен, размахивая топором, и успел прикончить двоих, прежде чем остальные его заметили. Браги отполз в сторону и, поднявшись, наконец схватился за меч. Оставшийся в живых попытался бежать, но его остановили меч и топор.
– Что за дьявольщина? – выдохнул Хаакен.
– Похоже, меня собирались ограбить, – весь дрожа, прохрипел Браги. – Еще бы немного – и конец.
– Я тебя предупреждал.
– Давай закопаем их, и убираемся отсюда.
– Слушай!
Послышался стук копыт.
– В кусты! – бросил Браги.
– На дерево, – возразил Хаакен. – Рагнар говорил, что люди никогда не смотрят вверх.
Минуту спустя они уже были высоко на старом дубе. Пока карабкались, их мешки казались почти невесомыми. Мертвецы все так же валялись на тропе.
Появились шестеро всадников: офицер, четверо солдат и один штатский.
– Итаскийцы, – прошептал Браги.
– Что за дьявольщина? – рявкнул офицер, сдерживая коня.
Юноши не понимали итаскийского, но о смысле догадались.
Солдаты вытащили мечи. Штатский спешился, оглядывая побоище:
– Это люди Майнерика. Подстерегли двух путников, не больше нескольких минут назад. Путники сидят на черном дубе примерно в тридцати футах левее.
– Кто стал бы тут болтаться, когда здесь орудует Майнерик?