Хроники Иномирья. Я живу в сказке
Шрифт:
Китти я нашла блуждающей вокруг отдельно стоящего павильона из темного непрозрачного стекла. Никаких дополнительных вывесок или пояснений, только два высоких фавна, целомудренно одетых в длинные халаты с логотипом ботанического сада, стояли по обе стороны от входа, тщательно проверяя каждого проходящего внутрь.
– Ваш возраст?
– Документ подтверждающий имеется?
Я стушевалась, удивленно переводя взгляд с одного из них на другого, а потом на брошюру. Что это еще за сюрприз?
– Следующая инсталляция строго для совершеннолетних.
Парень
Проверив мой паспорт, фавн кивнул в сторону скромно стоящей позади меня эльфийки:
– А за нее поручитесь?
– А нужно?
– Во избежание культурных недоразумений, мы настоятельно не рекомендуем посещение данной инсталляции определенной группе лиц, для которых контент может показаться шокирующим.
– Я пойду! – вспыхнула Китлари, подскакивая ближе и хватая меня за руку. – Я взрослая.
Я с сомнением нахмурилась.
– Может все же подождешь меня снаружи? Я если что тебе расскажу…
По непроницаемому взгляду подруги я поняла, что этот фокус не пройдет. Да простят меня ее родители.
– Ладно…
Внутри было темно, слабый свет шел только от стен, на которых то тут, то там вспыхивали цветные рисунки. Помещение напоминало небольшую пещеру, но ее искусственную природу выдавала идеальная круглая форма и выровненные покатые своды. Толпа неторопливо текла по направлению часовой стрелки, надолго замирая на месте, пока перед ними в полной тишине как на интерактивных экранах загорались анимированные картинки.
– В волшебном лесу Химванти многие отшельники и йоги предавались духовным практикам, постигая недоступные им ранее знания и накапливая в своих венах священную энергию тапас, которая могла служить как добру, так и злу.
Стена перед нами заискрилась светящимися линиями, которые соединялись и вновь распадались, чтобы показать нам изображение магического леса и нескольких мужчин, медитирующих под кронами деревьев.
– Но тапас был опасен, особенно в купе с неуемной сексуальной энергией, которая не находила выхода в мужских телах аскетов. Видя опасность для юных женщин, которые проживали рядом с лесом, великий бог Индра принял решение лишить отшельников накопленной ими силы. Тогда он создал двенадцать деревьев Нарифон.
Картинка моргнула и перед нами распустилось дерево, на ветвях которого медленно росли плоды, сначала размером с фасолину, но с каждой секундой приобретая все большее сходство с человеческим телом.
– Его плоды внешне были неотличимы от молодых шестнадцатилетних красавиц, созданных по образу и подобию прекрасной супруги Индры, и обладали невероятной притягательностью для мужчин. Ни один из отшельников не мог устоять перед соблазном, слушая их сладкоголосые песни и видя нескромные танцы.
Свет сменился на ярко-красный, изображая откровенные сцены, отлично подошедшие бы в качестве иллюстраций к камасутре. Услышав шокированный вздох эльфийки, я взяла ее под руку и потянула
– Сорвав плоды и вкусив их, мужчины заснули на четыре долгих месяца, а проснувшись – потеряли накопленный тапас, а с ним свои силы и знания. Таким образом перестав быть опасными, как для женщин вблизи Химвати, так и для власти Индра.
Дерево Нарифон расцвело перед нами во всей красе. Девушки на его ветвях, полностью обнаженные, призывно извивались, хватая воздух полными алыми губами.
– Плоды зреют на деревьях ровно семь дней, а после чахнут и умирают. Ни один мужчина не может пройти мимо них, околдованный их чарующей магией, но соблазнившись – потеряет свою магическую силу и больше никогда не сможет дать потомство.
– Боже, ну и сексизм, – пробормотала я, доходя до конца инсталляции и вытаскивая эльфийку на дневной свет. – Как тебе такое? Возмутительно.
Китлари молчала, устремив взгляд огромных немигающих глаз куда-то в пустоту.
– Эй, ты как? Нормально?
Встрепенувшись, она наконец-то посмотрела на меня, отрицательно покачав головой.
– Ладушки, – обеспокоенно протянула я. Если содомия с фруктами настолько шокировала меня, тайком таскавшую диски с порнофильмами у родителей, то что было говорить об этом неискушенном существе, целое столетие прожившем в затворничестве. – Родители же рассказывали тебе откуда берутся дети?
Хотя откуда мне было знать, как на самом деле размножались эльфы? Ходило много слухов об их неуемной сексуальной энергии, но никому из моих знакомых, даже Мире (а она то точно прикладывала к этому массу усилий) пока не удалось найти этому подтверждения. Может они высекали детей из камня или находили на деревьях? После выставки вегетандров меня мало что могло удивить.
– В результате большой и чистой любви?!
– Ну, почти. – Время для полового посвящения выпало явно неподходящее, да и учитель из меня был никудышный. – Знаешь, тебе лучше порасспрашивать об этом свою маму. Ей виднее, как у вас там и что происходит. Только не говори ей, что я водила тебя на эту выставку.
Китлари понимающе кивнула, пытаясь изобразить прежнюю беззаботную улыбку, но оставаясь отстраненной и немного растерянной. Между нами повисла неловкость, заставившая меня почувствовать себя едва ли не растлителем малолетних эльфов. Просто ужасно, что ее детство закончилось именно здесь – в павильоне с деревом для сексуальных услуг. И я осознавала свою ответственность за случившееся – стило внимательнее изучать инсталляции, прежде чем вести сюда подругу.
Мы уже собирались вернуться на прежний маршрут к китайскому дереву дзиммэндзю, когда воздух впереди всколыхнулся, мгновенно заполнившись шумом беспокойных голосов и торопливых шагов. Посетители, до этого неспешно прогуливающиеся по тропинкам, громко галдя, стали сбиваться в одну плотную неуправляемую массу, подобно приливной волне цунами, готовую накрыть нас с головой и похоронить в своих недрах.