Хроники Кадуола
Шрифт:
«Карту приказано уничтожить перед высадкой в Йиптоне. Видишь участок, выделенный серым?»
«Ну и что?»
«Этот район нам приказано разведать».
«Тут какие-то еще закорючки».
«Это причал, а здесь — отель».
Керди рассмотрел карту повнимательнее: «Похоже на то, что серый район — рядом с отелем, по другую сторону от причала».
«Верно».
«И что именно мы должны найти?»
«Надо полагать, догадаемся, когда найдем».
«Гмм. Такое планирование операции нельзя назвать хорошо организованным».
«Насколько я понимаю, нам поручено сделать все возможное, но при этом не слишком рисковать».
«Я тоже так оцениваю ситуацию. Не вижу особых тактических проблем. Эта дорога проходит вдоль строения, выделенного
«Вероятно».
«Если я так считаю, это более чем вероятно! Пойдем, нас уже, наверное, хватились».
«А карта?»
«Я ее припрячу. У тебя нет для меня больше никаких документов?»
«Нет».
Вскоре после полудня появились первые рыбацкие лодки — легковесные сооружения, фактически не более чем плоты из бамбуковых шестов, перевязанных таким образом, чтобы придать им форму челнов; попадались суда и покрупнее, с корпусами из многослойных клееных бамбуковых полос. В то же время на северо-восточном горизонте появилась расплывчатая неровность, с временем превратившаяся во что-то вроде плавучего нароста, а затем в беспорядочную мешанину шатких сооружений среди пучков бамбука и кокосовых пальм. К этому времени порывы ветра донесли до парома первые намеки на ароматы Смрадища, и пассажиры «Фараза» стали насмешливо переглядываться.
Паром приблизился к атоллу — выступающим из моря серповидным остаткам кольцевого края кратера бывшего вулкана, окружающим мелководную лагуну.
Теперь можно было разглядеть во всех деталях обращенную к океану сторону города йипов: тщедушные двух-, трех-, четырех- и пятиэтажные строения на кажущихся хрупкими бамбуковых опорах, опирающиеся одно на другое, с портиками и балконами, выступающими в самых неожиданных направлениях. Преобладали приглушенные цвета: черные, ржаво-охряные и серовато-зеленые тона старого бамбука — и сотни оттенков коричневого. Морской бриз пригнал новую волну вони из Смрадища, и пассажиры снова нервно развеселились.
Паром-катамаран замедлился и рывками, покачиваясь, опустился в воду, после чего медленно проплыл за волнорез из перевязанных бамбуковых шестов, по инерции пересек гавань и тихо приткнулся к причалу. Теперь Смрадище, не смягчаемое порывами свежего ветра, ударило в ноздри со всей силой.
На отборном участке драгоценной суши, прямо перед причалом, беспорядочно возвышались пять ярусов отеля «Аркадия», с которых открывался вид на гавань, мол и бескрайний океан. Наземный ярус окружала терраса со столиками под розовыми и бледно-зелеными зонтами. Постояльцы отеля обедали, наблюдая за происходящим в гавани, и явно уже не замечали Смрадища, что придавало некоторую надежду новоприбывшим. Возникало впечатление, что туристы на террасе прекрасно проводили время и ни о чем не беспокоились. Если можно было верить открывшейся перед глазами картине, необходимость соблюдения правил, о которой столь навязчиво напоминала брошюра, нисколько не ужасала приезжих и даже не вызывала у них никакой тревоги. Возможно, как заметил долговязый господин в панаме, эти беззаботные постояльцы ничего не боялись, потому что платили, платили и платили на каждом шагу и каждую минуту.
В гавани сновали лодки, выплывавшие в море и возвращавшиеся в город по каналам; некоторые просто дрейфовали, пока их команды чистили рыбу и моллюсков или чинили снасти. Вдоль берега рос бамбук — подобно вспышкам зелени, вырывавшимся на двадцать метров вверх, а кокосовые пальмы, укоренившиеся на миниатюрных клочках земли, склонялись над каналами. На подвесных балконных грядках росли овощи и травы для приправ; с жардиньерок свисали пряди голубых листьев и темно-розовые гроздья ягодичника.
Пассажиры «Фараза» спустились по трапу на скрипучий бамбуковый настил причала и стали проходить через турникет ворот, охраняемый двумя умпами. [24]
24
Умпы (официально —
Один из умпов стоял, с пристальным вниманием разглядывая лица новоприбывших; другой взимал с каждого пассажира по три сольдо — сбор за обслуживание причала. Оба, с ничего не выражающими лицами, игнорировали ворчание и жалобы.
Бесстрашные львы платили сбор с мелодраматическим презрением, следуя своим представлениям об аристократических манерах. Глоуэн решил им не подражать. Затем вся компания молодых людей поднялась по широким ступеням в отель.
У конторки регистратуры вперед выступил Арлес: «Мы — бесстрашные львы! Для нас зарезервированы восемь номеров».
«Совершенно верно. Комфортабельные номера в одном и том же блоке, на четвертом этаже. Как долго вы намерены оставаться у нас в гостях?»
«Мы еще точно не решили. Посмотрим, как пойдут дела».
Глоуэн приблизился к конторке: «Я присоединился к этой группе, но не резервировал номер заранее. У вас найдется что-нибудь для меня?»
«Разумеется. Мы можем предложить удобный номер в том же блоке, если это вас устроит».
«Меня это вполне устраивает».
Поднявшись на четвертый этаж, Глоуэн нашел свой номер в конце коридора: довольно приятную каморку с окном без стекла, прямо под которым находился канал, а за ним начиналась пустынная неразбериха крыш. Пол покрывали циновки, а стены были сплетены в несколько слоев из расщепленного бамбука. В сетчатой корзине из черных прутьев, подвешенной под потолком, горел сферический светильник. Кроме того, в каморке помещались постель на мягком матраце, свернутая в рулон у стены, небольшой стол, стул и вешалка для одежды. Ванная и туалет были в другом конце коридора, где сидела старуха, взимавшая плату в соответствии с прейскурантом.
Глоуэн прочел висящее на стене объявление — в нем перечислялись доступные туристу услуги и развлечения, с указанием цен. Было тепло и влажно; Глоуэн надел рубашку и брюки полегче и спустился в вестибюль. В этом просторном помещении стены и потолок были сделаны из вездесущего бамбука, покрытого медово-коричневым лаком. На противоположной входу стене висели десятки причудливых масок, вырезанных из цельных кусков черного дерева «джохо» — непреодолимый соблазн для туристов, желавших купить сувениры. Пол украшали бросающиеся в глаза, неожиданной расцветки ковры с причудливыми узорами, создававшие во всем помещении атмосферу забавной живости. Несколько открытых дверей позволяли выйти на террасу, где неторопливо обедали постояльцы.
Глоуэн присел на плетеную софу у боковой стены вестибюля, волей-неволей впечатленный интерьером и общим настроением отеля «Аркадия». В креслах, расставленных по всему вестибюлю, расположились группы туристов: приехавшие раньше потчевали новоприбывших описаниями достопримечательных переживаний, ожидавших в переплетениях переходов и каналов Йиптона. Дюжина босых официантов в белых юбках с вырезами на бедрах бесшумно суетились, разнося ромовый пунш, коктейли «линг-ланг» с кокосовым молоком, веселящий сок (смешанный из засекреченных ингредиентов) и зеленый эликсир («бодрящий и полезный напиток, открывающий умственные шлюзы и способствующий жизнерадостным развлечениям»).